— После обучения они получают возможность самостоятельного заработка. Сейчас жизнь в степи начнет меняться, даже самым упёртым, самым закоснелым хранителям традиций для сохранения денег и статуса понадобятся грамотные специалисты. И если родня захочет забрать обратно умную образованную девочку, пусть забирает. Только предварительно возмещает стоимость обучения. Кроме того, учиться они будут в империи, там вполне могут и женихов себе найти. А ты их отпустишь и разрешишь выйти замуж. С условием оплаты обучения. А можешь и просто подарить умную красивую девочку своему нукеру в награду за хорошую службу. Так тоже делается, я специально узнавала.

— А если не хотят ни учиться, ни замуж? — с ехидцей спросила Алёнка.

— Ну-у…

Вера было растерялась, но тут же секанула воздух ребром ладони:

— А вот таких уже выгонять.

Олег одобрительно кивнул:

— Отлично, так и сделаем. Возьмите это под свой контроль. Прямо с завтрашнего дня начните проводить тесты. И если кто-то, по вашему мнению, будет полезен клану, давайте мне на собеседование. А я уж погляжу, что из девочки выйдет.

Балы в степи протоколом не предусматривались, поэтому представление нового хана широкой общественности проходило по старинке. Олег сидел на символическом, всего в три ступени, возвышении на полюбившемся с недавних пор креслице, облаченный в ханский парадно-выходной наряд. В руке сжимал государственную плеть. Рядом, чуть позади, восседали на стульчиках пониже ханские жены, все трое. Маша ради такого дня надела фамильные жемчуга, и гости глазели на неё чуть ли не больше, чем на монарха.

Где-то позади в тени ханского трона пряталась та самая тень, за последние несколько дней успевшая напугать по меньшей мере с десяток чиновников. Кого до икоты, а кого и до мокрых штанов. Ее видно не было, но присутствие ощущалось этаким лёгким фоном: не забывайте, мол, ребята, к кому вы пришли в гости.

У трона стояло полдюжины чёрных гвардейцев с обнаженными саблями. Больше для антуража, но каждый из них успел проникнуться могуществом нового владыки, и служил не только за совесть, но и за страх. Еще шестеро стояли у входа в зал и зорко смотрели за гостями: не решит ли кто злоумыслить на правителя? Не посягнет ли на августейшую особу?

Меж гвардейцами, то есть между подиумом и входом, фланировали подданные и немногие зарубежные гости. Большей частью публика была одета в традиционные одежды, но встречались и мундиры, и фраки. Народ сновал туда-сюда, четко соблюдая неприкосновенную зону в пару метров от ханского подиума.

Олег, в свою очередь, наблюдал за людьми. Большая часть публики была ему незнакома. Узнавал он лишь некоторых — тех, кто успел побывать у него в кабинете, пока он с Сункаром утрясал и утверждал многострадальный трехлетний план. Впрочем, было еще несколько человек европейского вида, причем похожих друг на друга. Лица их, округлые, большеротые, вызывали смутные ощущения мимолётного знакомства. Но где их мог видеть, Олег так и не вспомнил.

Наконец, слуга брямкнул в гонг, возвещая начало мероприятия. Гвардейцы закрыли двери. Олег подтянул к себе поближе парочку светляков из тех, что плавали над головами, освещая немаленькое пространство. Правителя должны хорошо видеть, и еще лучше запоминать. Пришлось побороть желание подняться: невместно хану стоять. А тронную речь можно и сидя произнести.

— Я приветствую собравшихся здесь, — начал Олег, усилив голос магией. — Я хочу, чтобы правление моё было долгим и счастливым для страны, во главе которой я так внезапно для всех оказался. При этом главным благом для государства я почитаю мирное созидание и выгодную торговлю. К этому, главным образом, и будут направлены мои усилия. Армия же, по моему мнению, требуется именно для того, чтобы никто не смел мешать торговле и строительству.

Люди в зале притихли, броуновское движение прекратилось Не все, но большая часть людей внимательно слушали, о чем говорит Песцов. А он продолжал, кратко пытаясь изложить основное:

— Работы впереди много, хватит каждому. Для тех, кто захочет принять посильное участие в преображении степи, всегда найдется дело. И знайте: я не потерплю воровства и мздоимства. С такими людьми расправа будет быстрой и жесткой. Если у вас возникнут конструктивные идеи, предложения, вас как минимум выслушают. И если ваши предложения окажутся дельными, предложат заняться их воплощением. Но не стоит недооценивать меня. Молодость — не синоним глупости. Тот, кто попытается меня обмануть, пожалеет об этом, как минимум, трижды.

Олег ненадолго замолчал, оглядывая зал. Примечал, кто слушает, кто перешептывается с соседом, кто вообще игнорирует его слова. Разумеется, будет запись, которую он просмотрит и сделает оргвыводы. Разумеется, Хоттабыч тоже смотрит, слушает и запоминает. А память хранителя практически абсолютна.

К долгим речам у Олега еще с прошлой жизни было стойкое отвращение. А потому, немного пообещав и немного погрозив, он решил, что пора закругляться.

— Я не стану отнимать ваше время, заставляя выслушивать трескучие напыщенные фразы. Дела важнее слов. Так что вы можете приблизиться и сделать то, ради чего пришли сюда.