– Кто?

– Яка разница!

– Парень, ты тут подожди, может, еще все наладится! – подхватив обеспамятевшего человека подмышки, Роман оттащил его к стене.

– Хватит самаритянствовать, стажер, едем! – Рико нажал стартер.

Еще не понимая, что они собираются делать, Роман вновь вскочил в седло позади Янки. Мотоцикл вдруг развернулся и на полной скорости рванул прочь от перекрывающего дорогу металлического завала.

– В объезд? – крикнул Янке в ухо Роман.

– Нема часу! – проорала она в ответ, резко развернула мотоцикл…

Машина взревела… Груда битых автомобилей прыгнула им навстречу, понеслась прямо в лицо, будто кинуться решила…

– Не-е-ет! – Роман успел лишь заорать и вцепиться Янке в плечи, когда переднее колесо оторвалось от земли и мотоцикл взмыл в воздух!

Уши у Романа заложило. В абсолютной, гулкой тишине он увидел как рядом в небесах плывет мотоцикл Рико, увидел раззявленный в беззвучном крике Лизкин рот и вытаращенные, полные ужаса глаза, глядящий сквозь облепившие лицо волосы.

Потом земля с силой ударила в колеса, седло долбануло Романа снизу, острая боль насквозь прошила позвоночник. Роман почувствовал, что валится с седла, стремительно несущаяся лента асфальта мелькнула у самого лица и последнее, что он ощутил, был короткий рывок за ворот.

– Гей, молодый пане, очухивайся швидше, бо мы з тобою не дуже зручно выглядим!

Чернота еще плавала у Романа перед глазами, медленно расслаиваясь на полосы мерцающе-черного и грязно-серого, с розовыми просверками. Наконец качающийся словно в шторм окружающий мир слегка успокоился и Роман обнаружил, что серое – это старый дорожный асфальт, черное – отблескивающая кожа Янкиных высоких сапог, а розовое – трепещущий у самого лица язык преисполненной сочувствие Нёмы. Черный влажный нос ткнулся в щеку, резкий запах собачей пасти ударил в лицо, и Роман понял, что лежит животом поперек Янкиных коленей. Роман представил, как оригинально выглядит со стороны. Кровь прилила к щекам.

Он задергался всем телом, волосы у него на затылке зашевелились, чувствуя тот веселый интерес, с каким Янка наблюдала за его барахтаньем.

– Позвольте узнать, что вы там застряли, стажер? – раздраженно поинтересовался у него над головой Рико, и вот тут Янка то ли наконец разозлилась, то ли наоборот, сжалилась и просто-напросто спихнула Романа наземь.

Морщась от острой боли в спине, Роман поднялся, цепляясь за мотоцикл.

Проспект по другую сторону автомобильной груды тоже был черен от копоти. Дома с выгоревшими стенами и лопнувшими от жара стеклами стояли пустые, лишь кое-где у подъездов валялись брошенные вещи – следы поспешного бегства жильцов. Впереди глухо ухнуло…

– Merde! – рявкнул Рико. – Какого дьявола эти недоумки полезли без нас?

Роман проследил за его взглядом. Тяжелый военный вертолет, отчаянно кренясь, балансировал на краю крыши двенадцатиэтажной высотки. А над ним, застилая солнца и распространяя вокруг себя волны удушающего, смертного ужаса и нестерпимого зловония, кружили девять огромных крылатых существ.

Дергая рычаги, в кабине суетился пилот, но, резко контрастируя с его торопливыми движениями, лопасти раскручивались неспешно. И также вкрадчиво и неспешно из окошка верхнего этажа выскользнул змеистый язык пламени, переполз через ограждение крыши и нежно, будто щенок, ткнулся вертолету в брюхо. Вертолет вспыхнул разом, словно хорошо просмоленный факел.

Девять крылатых тварей плотно закрученной спиралью взмыли ввысь. Из поднебесья донесся их слитный торжествующий вопль:

– Капут, партизанен!

Вертолет, превратившийся в плотный клуб огня и плавящегося металла, рухнул вниз.

– Ложись! – гаркнул Рико, опрокидывая девчонку.

Роман почувствовал как его швырнуло на асфальт, болезненно вскрикнул, когда тяжелое тело навалилось на травмированную спину… Впереди рвануло, Роману показалось, что в каждое ухо ему засадили по ручке швабры – стало очень больно и тихо. И в этом мертвом молчании над головой пронесся широкий веер огня. Сверху, плавя нейлон куртки, ударила волна горячего пара. Роман неслышно заверещал, задыхаясь в паровой бане… Тяжесть навалившегося сверху тела исчезла, и в тишине и беззвучности, барабаня по спине и плечам, сверху обрушился каскад мелких металлических обломков вперемешку с запаянными в разодранную броню нечеловеческими останками.

– Ну что уставилась! – заорал Роман на девчонку, остановившимся взглядом вперившуюся в валяющуюся у ее ног оторванную ящериную лапу в наручье кевларовой брони. Вокруг лапы растекалась лужица почти бесцветной, лишь с легкой прозеленью, жижи, - Или думала, против ведьмы беззащитный ОМОН пошлют?

Глухота исчезла, оставляя за собой гул и треск бушующего впереди пожара и шорох тлеющей плоти. Боль осталась и теперь Роман орал на Лизу, иначе бы пришлось просто орать, когда одежда касалась обожженной кожи.

– Ничего она не думала, Лизки-Облизки на думанье не напрягаются, - Янка махала ладонью перед лицом, разгоняя белесые струйки пар, валившие от нее, как от утюга в рекламе. – Не знаю, хто ця сволота ведьмовская, та она ж наше отделение без группы захвата залышила! Я ее на шмат порву!

И тогда Лизка словно очнулась, отвела глаза от растерзанных останков у ног и привычно аккуратненько переместилась Роману за спину, подальше от разъяренной Янки.

Висящие на отвесной стене три темные фигуры неопределенной формы вдруг выметнули длинные гибкие щупальца. Присоски щупалец неслышно впились под подоконник распахнутого окна на верхнем этаже. Плавно перетекая сочленениями гибкой плоти, последние уцелевшие члены группы захваты поползли вверх. Из открытого окна вырвался столб огня. Словно цветок, раскрылся, распадаясь на три узких лепестка. Лепестки закрутились винтом, будто лопасти погибшего вертолета. Огненные лезвия рассекли подтягивающиеся к окну щупальца. Члены группы захвата бесформенными кляксами распластались по стене, стараясь удержаться на шероховатостях старого шлакоблока… Вращающиеся огненные лопасти крутанулись еще разок, потом сомкнулись обратно в бутон пламени. Тот изогнулся, внимательно разглядывая стену в поисках противника… Радостно содрогнулся – нашел! Лепестки бутона сложились в гротескное подобие пасти, выметнулся длинный огненный язык… Чмок! – кончик языка легко подхватил одну из клякс и вмиг втянул в распахнутую пасть пламени. Лишь судорожно забился пучок черных щупальцев, и десантник Общества скрылся в раззявленном рте хищного цветка. Оставшиеся две кляксы мгновенно вспучились пушечными жерлами, плюнув навстречу приближающемся огненному языку шквалом металла. Чмок! Чмок! – распадаясь и вновь смыкаясь под ударами снарядов, язык пламени быстро слизнул уцелевших.