— После ранений в юношестве, вы так и не исцелились до конца, Охеми-сама, — с упреком заметила Кацую. — И продолжаете эксплуатировать свое тело, хотя ресурс его, очевидно, не так велик, как у Первого.

Я только молча покачал головой в ответ. С ресурсом тела-то полный порядок. Проблема совсем в другом. Но объяснять это я совершенно точно не собираюсь.

— Да хватит вам занудствовать, — со вздохом посоветовал я напарникам. — Лучше гляньте, что есть.

Я порыскал в одном из карманов своей штатной разгрузки, доставая оттуда бумажный сверток. И когда все члены моего отряда обернулись ко мне, дымовые шашки в моей руке взорвались, окутав все вокруг плотным туманным пологом.

— Какого?..

— Ты что творишь?! К-ха!

— Охеми!

Многого сказать напарники не успели. Никто даже по моей матери пройтись не успел. Снотворное было хорошим. Несмотря на то, что я командовал отрядом элитных шиноби, токубецу-джонинами из нового аналога Анбу, сопротивляться моей фармацевтике им было сложно.

— Что вы делаете, Охеми-сама? — поинтересовалась, казалось бы, совсем не удивленная Кацую.

— Избавляюсь от помех, — без подробностей ответил я ей, готовясь призвать еще часть гигантского слизня. — Пожалуйста, забери и отнеси их к нашим. Если что, Сенджу позже освободит тебя от призыва.

— Вы совершаете глупость, — заметила Кацую, сползая с меня.

— Как всегда, Кацую, как всегда… — согласился я, хлопая ладонями по земле.

Из облака марева техники показалось большое тело Кацую, еще одна ее часть. Много я призывать не стал, сэкономив чакру ровно настолько, чтобы спасти своих товарищей от необдуманных действий с их стороны. А то еще благородство сыграет, и они решат остаться со мной, знаю я этих шиноби. Ничему их жизнь не учит, потому что помирают раньше.

— Так или иначе умирать, так чего ждать-то? — сказал я укоризненно глядящему на меня слизню.

— Я знаю, что ваша болезнь прогрессирует, Охеми-сама, — наклонилась ко мне слившаяся в единое целое Кацую, — но это не повод сдаваться.

— Я не сдаюсь, — похлопал я по, предположительно, шее слизня. — Вот увидишь, еще встретимся.

— Вы лжец, Охеми-сама.

— Чего?! — возмутился я. — Когда это я тебе врал хоть раз?

— Всегда, — с грустью ответила мне Кацую. — Возвращайтесь живым, Охеми-сама.

Проводив взглядом удаляющуюся Кацую с наполовину втянутыми в частички ее тел шиноби, я отвернулся и побрел по приметной тропинке на верх давно примеченного холмика. Что бы я там не планировал, но все-таки поглядывать на небо стоило. И, добравшись до вершины, я облегченно позволил себе сесть на удобный камушек и прикрыл глаза, расслабляясь.

Этот клон начал все чаще уставать, и с этим было все труднее жить. Для Охеми так и не нашлось подходящего донора чакры и духовной энергии, его я попытался заменить глазами Учиха, которые сохранились у меня в закромах. Они полны духовной энергии настолько, что когда-то я опасался их имплантировать, не готовый рисковать вероятной утратой контроля над клоном. Но сейчас этой духовной энергии не хватало.

Хлопнув по коленям, я огляделся по сторонам, думая, чем себя можно занять во время отдыха. Наш отряд преследовала небольшая группа шиноби Кинохи, от основной мы на время смогли оторваться. Думаю, у меня есть еще несколько минут, пока они нагонят меня. Мимо не обойдут, севернее — болота, без особой нужды туда никто не полезет, южнее — оставлены созданные Мокутоном ядовитые рощи, а тут как раз дорога поблизости проходит меж гор от небольшого поселка на реке прямиком к Танзаку. Так и так рядом преследователи пробегать будут — почувствую.

Вот только поесть бы чего-нибудь нормального, а не пилюль-концентратов. Может, успею в поселок сбегать? Хотя, если присмотреться к округе внимательней, то я же на святилище, получается, набрел. Нинсо из Храма Огня поклоняются горам, и это, видимо, было одно из их связанных мест. Или не их, а у тех, кто следовал той же религии — таких тоже немало. Вот камень на котором я сижу — это явно скамья. А вон там что-то вроде статуи.

— Занятно, — пробормотал я, вглядываясь в переплетение света и тени, играющее на камне статуи.

Приглядевшись, я распознал статуэтку, изображающую меня самого. То есть Тендзё но Шинсена. Видимо, действуя по принципу «свято место пусто не бывает», местные приспособили открытую святыню нинсо под новые реалии. У ног статуи даже есть подношение! Вот в чем в чем, а в этом мне всегда везет!

Примерно минут через пять я почувствовал приближение чужой чакры. Похоже, они почувствовали меня, потому что вскоре ее обладатели оказались на облюбованной мною высоте.

— О, Чирику, привет! — прожевав и проглотив последний кусок рисового шарика, я стал заметно веселее и потому даже махнул рукой, приветствуя показавшегося из леса лысого монаха. — Давненько не виделись.

— Охеми? — подняв перед собой звякнувший кольцами на навершии посох, монах с подозрением оглядел меня, вытирающего руки об одежды, с ног до головы.

— Он самый, — охотно согласился я, разглядывая старого знакомого и еще одиннадцать явившихся вместе с ним шиноби. — Ого, сколько с тобой народу. Узнаю Яманака, Акимичи и Нара. И сам Асума Сарутоби. А остальные из новеньких?

— Ты знаком с этим предателем? — выступил вперед Асума, не сводя с меня взгляда.

— Он был одним из ниндзя-защитников даймё. Охеми, ученик Учиха Микото.