— Лучше даже три раза в день, — добавил он.

В связи с этим Фомин рассказал ему анекдот. Врач — больному: «Вам надо бросить пить! — Конечно, куда уж мне! — И женщин! — Да уж понятно, едва шевелюсь! — И курить тоже! — Ну нет! — ?? — Тогда я буду чувствовать себя дураком, которому нечего делать!» Божий человек Феофан обиделся и сказал, что в данном случае Фомину все-таки дается альтернатива, чтобы не чувствовать себя дураком, ходить в церковь.

— Спасибо, но я не пью и не курю!

— Вот и хорошо! Вот и славно! — возгласил Феофан. — Молитесь побольше, у вас гордыня! И женщины…

— А с головой-то что?

— И с головой будет все в порядке!

— А что с ней? — добивался Фомин. — Я на стены лезу!

— Что-что — бесы!.. Молитесь! Молитва их изгонит. А голова поболит, поболит и перестанет!.. И покайтесь, пока не поздно! — заклинал его целитель, и глаза его сверкали. — А потом мы вас будем отчитывать!

Этот Саванаролла исцеления готов был немедленно тащить его в церковь на покаяние, если не на костер. Фомин был к этому не готов.

Но были и еще более странные целители. Откуда-то из глубин необъятной матушки России, из Сибири или Архангельских лесов, появился странный кудесник, тоже божий человек и целитель Сазоныч, исцеляющий Москву вдоль и поперек абсолютно от всех болезней. Какая-то новая, невиданная терапия, радикальная и дерзкая. Фомина занесла к нему нелегкая в первых рядах. Он увидел объявление в газете «если вам никто не может помочь, вы — мой клиент!» и позвонил. Ему назначили время.

В кабинете его встретил сам Сазоныч — маленький сморщенный мужичонка с косматой гривой и гнилыми зубами. К тому же от него как-то подозрительно пованивало. Больше всего он был похож на бродяжку, но не столичного, полностью потерявшего человеческий облик и ставшего бомжем, вызывающим мистический ужас приезжих на вокзалах и в подземных переходах, — а того, что ходит меж маленькими городами и селами в глубинке, лукаво посматривая на мир и прохожих. Был он весь какой-то несуразный, глаза спрятаны в глубине глазниц за лохматыми бровями, словно подслеповатое, простоватое лицо, быстрый невнятный говор, одним словом, странная личность. Угадать, сразу, что перед тобой кудесник и целитель было трудно, а поверить еще труднее. Фомин уставился на мужичка с явным разочарованием и недоумением: что он может?.. И зря.

— Что? — оторопел он от первых же слов народного терапевта. — Чем?

— Говном, — не моргнув глазом, повторил Сазоныч.

Похоже, он даже не красовался экстремальной лексикой, как это делает творческая интеллигенция, просто называл вещи так, как привык с детства.

— Вашим же говном! Впрочем, можно и чужим, но тогда лучше детским или коровьим. Вот где его взять? — как бы задумался он.

— Погодите, погодите! — остановил его Фомин. — А как вы это себе представляете?

— А мне и представлять не надо, это вы представьте: внутрь и наружно!

— Внутрь?! — Фомин ошеломленно уставился на целителя, лукаво играющего бровями

— Ну, хорошо! — сказал он, пытаясь все-таки разобраться в чудо-методе. — Наружно я еще понимаю: все мы бываем в дерьме по уши, но внутрь! Это как, прямо… в рот?

— А куда же? — весело поинтересовался мужичок. — Куда еще?.. И не только в рот — в нос, в уши, во все отверстия!.. Да вы сядьте! Вот, выпейте…

В руках у Фомина оказался стакан.

— Хочешь быть здоровым? — перешел целитель на ты.

Фомин уже не знал.

— Ну вот! — продолжал Сазоныч, приняв молчание за согласие. — А кто не хочет?.. Все хотят! Вот и я… До сорока пяти у меня были страшные проблемы со стулом, но когда я стал есть говно, проблемы исчезли!..

Фомин чуть не захохотал:

— То есть вы ее съели, вашу проблему?

Сазоныч тоже обрадовался и гулко засмеялся:

— Правильно!.. Вы очень образно раскрыли суть вещей! Проблему надо съесть! А как же еще?.. Вы же ведь пьете мочу?

Фомин с подозрением заглянул в стакан, из которого уже собирался отпить.

— Нет! — сказал он поспешно, и на всякий случай отставил стакан подальше.

— Нет?.. Странно! Сейчас все пьют!.. А скоро, обещаю вам, все будут есть говно!

Фомин представил это светлое время. Не дожить бы!

— Лекарство смелых! А я бы еще добавил от себя: стремящихся к знанию, наблюдательных людей!

— Я бы сказал, отчаянных, — внес поправку Фомин.

— Может быть, может быть, — пробормотал Сазоныч и сел за стол. — Я вам кое-что расскажу, а вы послушайте, ай поймете что-нибудь…

И Сазоныч прочитал ему небольшую лекцию о пользе употребления кала, с медицинскими выкладками, своими собственными примерами исцеления и ссылками на множество древних манускриптов…

— Найдены старинные рецепты и рукописи, подтверждающие, что древние риши жившие, да будет вам известно, молодой человек, по десять тысяч лет, ели исключительно одно говно! Мафусаил тоже! А сколько жил? Девятьсот восемьдесят два года! Самый известный официально зарегистрированный случай долголетия. А почему, спросите вы?.. Ел говно. Ваш покорный слуга — тоже. Вы знаете сколько мне лет?