Класс был шебутной, хулиганов много. Угомонить нас было трудно.

Но когда стал говорить Самуил Аронович, народ затих и перестал плеваться из трубочек.

Он стоял перед нами, очень грустный и славный: вот я, такой же, как вы, незаметный лысый человек в свитере, не умеющий орать и махать указкой.

Прозвенел звонок, никто не ушел на перемену, мы слушали.

Через полтора часа Самуил Аронович спросил, интересно ли было, какие вопросы. И кто вообще-то читал Мандельштама, если не секрет, конечно. Мол, может, я рассказываю, а вы и не знали раньше эту фамилию.

Миша поднял руку. Потому что он один только Мандельштама и читал.

– Ну теперь, ребята, думаю, вы прочитаете, – улыбнулся Самуил Аронович.

Я прочитала всего Мандельштама из маминой библиотеки в ближайшую неделю, он стал моим любимым поэтом.

Как-то ночью я шла по коридору, шаркая тапками, и разбудила этим шарканьем маму. Она подозвала меня к своей кровати:

Конец ознакомительного фрагмента.