На следующее утро Энн подала к завтраку теплый мартини и снова жаловалась, что в Нью-Йорке нет ни кусочка льда. Они упрашивали Иша остаться погостить, упрашивали остаться навсегда. Он сможет найти себе девушку в Нью-Йорке, говорили они, и она будет у них четвертой для бриджа. Да, они были наиболее приятные люди из всех, кого он встречал. Но у него не было желания оставаться с ними, даже если он найдет себе девушку, которая будет четвертым партнером для бриджа. — Нет, — решил Иш, — он снова должен поехать на запад.

Когда Иш уезжал, они стояли на пороге дома и махали руками. У него сжалось сердце, и он чуть не повернул обратно, чтобы пожить тут. Ему было жаль их. Иш не хотел думать, что будет, когда настанет зима, когда глубокие ущелья между домами будут завалены снегом, когда северные ветры будут просвистывать весь город. В эту зиму в Нью-Йорке не будет центрального отопления. Правда, в нем будет много льда, и не нужно будет пить теплый мартини.

Иш повернул за угол, и они скрылись из виду. Он ощутил, как слезы теплой влагой наполнили его глаза. Гуд бай, Милт и Энн!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Направляясь на запад — про себя думая, что едет домой — он чувствовал себя так, как будто совершал туристическую поездку. Человек и собака в машине и дни, тянущиеся без всяких событий и приключений.

Они проехали через богатые земли восточной Пенсильвании, где колосья уже налились тяжелым золотом, а кукуруза стояла в человеческий рост высотой. Затем он нажал на акселлератор и помчался со скоростью 80–90 миль в час, не думая об опасности, опьяненный скоростью. Он въехал в Огайо.

Газовые плиты уже везде перестали функционировать — упало давление газа, но он нашел двухконфорочную бензиновую плиту, которая превосходно работала. При хорошей погоде он останавливался в лесу и готовил себе еду на плите. Основной его пищей оставались консервы из магазинов, но он разнообразил пищу с помощью свежих овощей и фруктов.

Ему очень хотелось яиц, но все курицы куда-то исчезли. И индюшки тоже. Лисы, кошки и крысы быстро истребили всех их, которые были слишком долго под защитой человека и полностью утратили инстинкт самосохранения. Однажды он подстрелил на озере гуся, но тот был слишком стар, мясо его было таким жестким, что его было невозможно сделать съедобным в походных условиях.

Если бы Принцесса была натаскана на птицу, он мог бы попытаться настрелять дичи, но собака гонялась только за кроликами. Иш не видел ни одного кролика и поэтому решил, что они существуют только в воображении собаки.

Минуя большие города, он ехал на запад Индиана, Иллинойс, Айова, проезжая мимо богатых полей, пустых маленьких городков. Он ехал и отмечал моменты, когда природа уже начинает стирать следы цивилизации — заросшие парки, оборванные ветками тополя телефонные провода, занесенная грязью подмытая дорога…

Теперь ему уже встречались люди в основном по двое или по трое. Изолированные молекулы стали находить друг друга и соединяться. Обычно такие люди были привязаны к тому месту, где они жили до катастрофы. Как обычно, никто из них не изъявлял желания ехать куда-либо, и лишь немногие предлагали ему остаться с ними. Но он ни разу не почувствовал соблазна остаться. Эти люди физически остались живы, но Иш понимал, что духовно они мертвы. Он изучал антропологию и знал, что такое явление встречалось и раньше, но в гораздо меньших масштабах. Уничтожение всей культурной среды, где жили люди — это слишком большой удар по отдельным людям. Если исчезает семья, работа, друзья, церковь, обычные развлечения, привычные заботы, надежды, тогда жизнь превращается в смерть.

Однажды он видел женщину, сошедшую с ума. По одежде было видно, что она раньше была хорошо обеспечена, может быть, даже богата, но теперь она не могла позаботиться о себе, и было ясно, что она не дотянет даже до зимы. Ему рассказывали, что некоторые из выживших кончали жизнь самоубийством.

Однако сам он, казалось, вовсе не страдал ни от шока, ни от одиночества. Иш приписывал это тому, что его интересует сам ход грядущих событий, а также особенностям своего характера. Он много раз думал о том, как он классифицировал особенности своего характера, дающие ему возможность жить в новых условиях.

Иногда, когда он ехал или сидел у костра в лесу, в его мозгу рождались эротические образы. Он думал об Энн из Нью-Йорка — красивая чистоплотная блондинка, способная пробудить в нем желание. Но она была исключением. Обычно ему встречались женщины, уже не заботящиеся о своей внешности и даже просто грязные, лица их ничего не выражали, печать умственной апатии легла на них. Хотя они иногда истерически смеялись или противно хихикали. Некоторые из них были даже привлекательны, но он всегда чувствовал к ним антипатию. Он решил, что это, вероятно, так подействовал на него шок. Но сейчас не было необходимости форсировать события. Перемены в нем произойдут сами собой.