Вообще-то в базе железяки хранились зачем-то диалекты большинства латиноамериканских стран. Не нынешние, но и нынешний народ ее прекрасно понял.И весь следующий день та часть народа, которая считала себя главными в этой песочнице, бурно обсуждала свое уже будущее и свои должности в этом будущем (с присущими должностях материальными благами). И я даже не знаю, как долго бы они все это обсуждали — но в Порту-Аллекгри зашел то ли отставший, то ли как-то увернувшийся из-под обстрела британский фрегат. Точно фрегат: линейный корабль бы в эту очень мелкую бухту просто не вошел бы. И тут я осознал, что мало быть хорошим программистом, нужно еще всегда предусматривать корректный выход из программы по завершении ее работы. А я — не предусмотрел, и после потопления фрегатов в Буэнос-Айресе команду железяке на завершение программы взрывания «дерьма» не дал. В общем, фрегат даже якорь бросить не успел…

Причем, как и в предыдущих двух «эпических битвах», «на земле» вообще никто не понял, почему фрегат ворвался: пушку, стоящую на яхте, никто за пушку и принять не мог, порох в снарядных гильзах был бездымный — так что и выстрела никто не заметил. А вот взрыв большого корабля увидели (или услышали) в городе все. И, похоже, слова «Девы» восприняли более ответственно.

Ларраньяга и де Тагле остались на некоторое время в Порту-Алегри для того, чтобы в деталях рассказать, как правильно воплощать заветы святой Девы — а я вернулся в Монтевидео, где еще несколько месяцев просто сидел и ждал, когда прибудут послы уже из Перу: там успели много услышать от творящемся в Союзе (в том числе и про резкий рост благосостояния) и действительно захотели к Союзу приобщиться. Но все же сидел я не напрасно, несколько дней я общался с послом Боливии (которая как бы к Союзу присоединилась, но лишь «местами», напрочь отказавшись от участия в общих оборонительных программах). И я долго боливийцу объяснял, что у него в стране столько всякого полезного, что она гарантированно падет в случае, если какая-то из «великих держав» захочет наложить на это полезное свои загребущие руки. Уж не знаю, что он из моих объяснений понял, но спустя неделю этот посол «срочно убыл» в Боготу.

Ларраньяга и де Тагле в Монтевидео вернулись у начале октября, причем с ними на корабле прибыло и посольство короля Педру II. Дальше было довольно скучно: мне пришлось принимать участие в длительных и нудных переговорах, но в конце концов стороны пришли к согласию и подписали договор о независимости Республики Риу-Гранде. Такая специфическая была независимость: республика получала практически все права независимого государства т даже больше: торговля с королевством объявлялось полностью беспошлинной. Но и торговлю королевства в республике она притеснять права не имела, а подданные Педру получали полное право покупать землю в республике (обратное тоже было возможно, но с кучей ограничений).

По сути вся заварух вообще случилась из-за налогов, которые бразильцы выгребали в Рио — но когда они осознали, что эта лавочка прикрылась при любом исходе переговоров, они согласились, что уж лучше деньги с новой республики иными путями получать, и путями мирными. То есть не сразу согласились, но я же математику в институте хорошо учил (а еще лучше — арифметику в школе), так что после того, как я расписал переговорщикам в рублях и копейках затраты на вооруженное противостояние и прибыли от взаимовыгодной торговли, руководитель бразильской делегации (и член регентского совета Бразилии) Аурелиано Коутиньо все нужные бумажки подписал. Думаю, что он практически согласился, лишь увидев лишь потенциальные военные расходы: в Бразилии с финансами был полных швах, к тому же разные восстания случались чуть ли не каждый день (реально почти ежедневно хоть где-нибудь, но кто-то «восставал»)…

Ну и обещанная «благосклонность» со стороны высших сил некоторую роль сыграла, все же религия здесь играла очень большую роль. Хотя и не решающую, например в той же Республике Риу-Гранде просто отказались в церковном плане подчиняться бразильсому епископу и быстренько избрали собственного апостольского викария, которому Ларраньяга серьезно так мозги вправил.

Кстати, казус с американским консулом тут повторился в более резком виде: правительство республики просто выдворило его из страны. Пустячок, но ведь приятно! На самом деле пустячок: реально на Южную Америку янки пока почти никакого влияния оказать не могли, большая часть судоходства в Атлантике выполнялась английскими судами, даже бразильский император Педру I в Европу отбыл на британском корабле так как других просто не было. Не особо многочисленные американские суда до хотя бы Рио добирались крайне редко, а уж в Монтевидео или в Буэнос-Айрес их суда заходили хорошо если раз в год. Конечно, со временем ситуация должна была поменяться, но как быстро — было пока не понятно.

Мне понятно было одно: до ледостава я обратно в Питер попасть ни при каком раскладе не успеваю, так что сидел себе спокойно в Уругвайской столице и размышлял о том, что мне делать дальше. То есть когда я все же в Россию вернусь — но мои размышления на эту тему прервал визит (правда, в Буэнос-Айрес) лично президента Боливии Андреса де Санта Круса. Забавный товарищ оказался: он успел уже побывать президентом Перу, причем заменив на этом посту самого Боливара — и он пересек весь континент исключительно для того, чтобы поговорить со мной. Точнее, уточнить, а богоугодно ли его решение снова возглавить Перу — на этот раз в составе единого с Боливией государства.

Откровенно говоря, я очень удивился тому, каким образом он собирается две страны объединить — но сказал, что в любом слкче объединение бывших испанских колоний — дело хорошее. Однако объединить их мало, нужно сделать так, чтобы они потом обратно разъединиться не захотели:

— Чтобы граждане объединенного государства не пожелали отсоединиться, им нужно доказать, что в единой стране им будет жить лучше. А лучше им будет жить, если внутри страны не будет ограничений в торговле — это тем, кто торговлей занимается, конечно. Но самое опасное — это когда отдельные военачальники захотят получить для себя полную власть, пусть в огрызке великой стране — но именно что полную.

— Этого многие захотят…

— Поэтому здесь, в Аргентине, Уругвае и Парагвае придумали одну очень простую, но весьма действенную систему: каждая страна имеет свою армию, но ни в одной их этих армий командирами не служат граждане этой страны. Армия подчиняется президенту, и — когда все командиры этой армии являются гражданами другой страны, они не думают о захвате власти, а думают лишь о том, чтобы лучше нести свою службу. Потому что они знают: солдаты им подчиняются только потому, что это им приказал президент…