Когти твари всё сильнее сжимаются на мече. Хвост так яростно бьётся, что, когда он обвивает мой голеностоп, я ощущаю, как кожа разрывается. Хиру выгибает спину, растягивает свои уродливые суставы и откидывает голову назад.

Какая-то примитивная часть меня понимает, что он закончил игру и настало время еды. В последней попытке защититься я отворачиваю голову — единственное, что мне остаётся. В этот момент я замечаю, как в смутном отражении времени мелькает красный отблеск, прядь волос, которая должна быть чёрной, как у Лиры. Может, близость смерти сводит меня с ума и погружает в бред. Но нет времени думать об этом, потому что в тот же миг хиру завизжит снова, и теперь в этом жутком звуке слышится не радость, а боль.

Отвратительный запах горелой плоти заполняет всё пространство, и я слышу шипение. Мой взгляд возвращается к хиру, к мечу и его когтям, которые плавятся и исчезают в металле.

Я настолько поражена, что не могу думать ни о красной пряди волос, ни о мече, который казался таким слабым в его лапах. Я даже не могу моргнуть.

Я с ужасом наблюдаю, не понимая, что происходит, пока тварь не отпускает меня и в одно мгновение исчезает в лесу елей.

Я считаю секунды, лежа на земле.

Один. Два. Три.

Считаю снова и снова, пока дрожащие руки хватают меня за плечи и помогают подняться.

— Лира, — шепчет Нирида. Эхо её молитв о быстрой смерти всё ещё звучит в моём сознании. Я трясу головой, словно пытаясь вытряхнуть это чувство. — Лира. Вставай.

Я поднимаюсь на ноги, пошатываюсь и только тогда осознаю, что она нуждается в моей помощи, чтобы идти дальше. Обхватываю её талию рукой и, собрав последние силы, начинаю двигаться.

Оглядываюсь лишь раз, потому что больше не хватает смелости сделать это снова.

Затем, пока мы удаляемся, я опускаю глаза на свои спутанные и запачканные грязью волосы: абсолютно чёрные, как и должны быть.

Мы просим помощи в первой таверне, что встречаем на пути. Нахожу стражника, и обе мы ждём, пока он побежит во дворец с известием о том, что нам нужна помощь. Хозяйка даёт нам уголок, не настолько уединённый, чтобы избежать любопытных взглядов тех, кто приходит взглянуть на героинь очередного скандала, но мне уже всё равно — я слишком устала.

Нирида закинула ногу на стул и пьёт одна бокал за бокалом в полном молчании.

— Думаешь, нас воспримут серьёзнее, если к нашему прибытии стража ты опустошишь всю их винную бочку? — спрашиваю я.

— Думаю, так мне будет легче не воспринимать всерьёз то, что только что произошло. — Она одним глотком осушает очередной бокал и наливает следующий. Мой стакан остаётся пустым. — Как ты это сделала?

Я глубоко вздыхаю. С тех пор как моё сердце снова начало биться, я готовилась ответить на этот вопрос. Волнение Нириды дало мне время, но я пришла к выводу, что лучше всего сказать правду.

— Я не знаю, — отвечаю. — Думаю, твой меч как-то повлиял на него. Из чего он сделан?

— Мой меч обычный, — отвечает она. — В нём только лунная сталь и красивая рукоять. — Она глубоко вздыхает. — Была.

— Думаешь, дело в лунной стали? Откуда она?

Лунная сталь — это крепкий материал. Только самые богатые воины могут позволить себе меч из него, но я никогда не слышала, чтобы он обладал магическими свойствами.

— Из каменоломни, — качает головой Нирида. — Он дорогой, но не волшебный.

Ни меня, ни её не волнует меч, оставленный в лесу. Представляю, что она сейчас об этом даже не думает.

— Значит, я не знаю.

— А какой у тебя был план? Когда ты стояла перед ним и ждала, что он бросится на тебя, что ты рассчитывала сделать?

Я снова выбираю правду.

— У меня не было плана.

Нирида берёт бутылку вина и наливает мне немного в пустой бокал, после чего толкает его по столу в мою сторону.

— Это было до нелепого храбро.

Признание в её голосе заставляет меня слегка усмехнуться, и я беру бокал.

— Кириан сказал, что у вас одинаковые браслеты, — замечает она, понижая голос.

Я ругаюсь про себя.

— Этот болтун.

— Да, скромность не его добродетель, — она поднимает бокал в сторону какого-то уголка таверны, и я замечаю несколько любопытных глаз, которые тут же отворачиваются, когда понимают, что мы их заметили. — Даже зная, что ты его спасла, я до конца не верила его истории. Всё-таки это Кириан, и когда дело касается тебя…

— Что? — спрашиваю я, когда она замолкает.