Я пытаюсь вспомнить, когда уснула, но даже не помню, как присела. Однако чётко вижу образ Кириана, стоящего на коленях между моими ногами, и угрызения совести, ещё более острые, чем прежде, сковывают мои мышцы.

Неужели я могла это допустить?

— Когда… — мой голос дрожит, я прочищаю горло, — когда я заснула?

— Не знаю, — отвечает он.

Он продолжает смотреть на меня, не отрывая взгляда.

— Когда? — настаиваю я, теперь уже срываясь. — Когда я села?

Кириан не понимает. Я вижу это по его обеспокоенному взгляду.

Тем не менее, он качает головой, пытаясь ответить на мой вопрос.

— Я заметил. После того как перевязал тебе рану, ты села на секунду и…

— Мы что-то сделали?

— Что-то? — переспросил он, без тени иронии в голосе.

Мое горло пересохло.

— После того, как ты снова перевязал рану, что произошло?

Кириан проводит рукой по волосам.

— Лира, что происходит?

Сердце колотится так сильно, что каждый удар вызывает боль. Это уже не от удушья или нехватки воздуха.

Я хочу объяснить, но не могу, и он, кажется, это понимает. Медленно качает головой, и, внимательно изучая выражение моего лица, отвечает:

— Ничего не произошло. Я перевязал твою рану, ты села, и, когда я обернулся, ты уже спала.

Я закрываю глаза, на этот раз с облегчением.

Это был всего лишь сон, кошмар… И всё же он кажется таким реальным. Если я сосредоточусь, то смогу снова почувствовать руки Кириана на своих бедрах, его губы на моей коже… Смогу ощутить удовольствие.

Даже сейчас, зная, что ничего не случилось, я не могу убедить себя, что это была лишь видение, вызванное Ингумой. Я не могу размыть границы между тем, когда я заснула, и когда начался этот сон.

Это пугает.

— Что он заставил тебя увидеть?

Я сглатываю.

— Ничего.

— Лира, — настаивает он.

Я поворачиваюсь к нему. Его синие глаза сверлят меня серьёзным взглядом. Нет и следа той улыбки, дерзкой, игривой, которой он часто меня дразнит. Его губы теперь тонкая, жёсткая линия.

— Это не твоё дело, — говорю я, пытаясь поправить корсет, но сделать это практически невозможно, не сняв платье. Я раздраженно фыркаю, пытаюсь натянуть его как можно сильнее, затем делаю то же самое с верхом платья.

— Помочь тебе?

— Ты уже сделал достаточно, — отвечаю я.

— Мне казалось, что ты задыхаешься.

— Так и было. Ингум меня душил.

Я знаю, что Кириан ни в чём не виноват, но его присутствие рядом напоминает мне о том, что произошло в видении, и вновь пробуждает горечь угрызений совести.

Это был не ты, говорю я себе. Хотя не слишком уверена в этом. Меня было так легко спровоцировать, и я так легко поддалась…

Оставив платье, которое теперь стало только неудобнее, я снова смотрю на него. Чётко очерченные скулы, прямой нос и те тёмные пряди, что не удалось собрать кожаным ремешком и которые упали на его лоб.

— Почему он меня атакует?

— Ингум? — Он задумчиво прищуривается. — Иногда он выбирает кого-то себе в жертвы. Если ему понравилось то, что он увидел в тебе, если это его как-то насытило, он может стать одержим тобой.

— Прекрасно.

— Это не обязательно так, — добавляет он, поднимая руку. — Такое случалось лишь дважды. Лес Гнева был идеальным местом для этого, а теперь… возможно, это просто издёвка.

— Издёвка?

Кириан пожал плечами.

— Мы находимся в храме, — отвечает он.

Эхо его прежних слов, сказанных в том же месте, заставляет мурашки пробежать по моей шее.

«Вот что я сделаю, ваше высочество. Буду поклоняться».

Я ругаюсь сквозь зубы и отстраняюсь от него, поднимаясь на ноги. Его голос останавливает меня, когда я уже у двери.

— Куда ты?

— Мне нужно на воздух.

Я начинаю спускаться по лестнице, и на этот раз свет больше не играет со мной. Кириан следует за мной.

— Герцогам не понравится, что ты покидаешь церемонию, даже если твой фаворит уже выступил.

Я не отвечаю. У меня нет сил придумывать оправдания.

Когда я спускаюсь на нижний этаж, сталкиваюсь с проблемой: толпа.

Я почти снова выругалась, но тут Кириан мягко берёт меня за локоть и подаёт мне накидку, о которой я совершенно забыла. Я надеваю ее, а он жестом предлагает следовать за ним, подальше от любопытных взглядов. Нас видят только стражи и несколько пар, которые не смогли найти себе места.