Ипсилантес издал кудахчущий звук, который напомнил Маниакесу курицу, рассматривающую гусеницу, пытаясь решить, была ли она вкусной или отвратительной. "Мне не совсем нравится, как выглядит река", - сказал главный инженер. "Возможно, в ней остался еще один паводковый прилив".

"Так поздно в этом году?" Сказал Маниакес. "Я не могу в это поверить". "Это было бы более вероятно, если бы мы говорили о Тутубах", - признал Ипсилантес. "Тутубу нельзя доверять. Но я думаю, что Тибет здесь полноводнее в своих берегах и имеет большую рябь, чем пару дней назад".

Маниакес осмотрел Тибр. "По-моему, он удивительно похож на реку", - сказал он, демонстрируя тем самым степень своих профессиональных знаний.

"Это река, все верно, и любая река может принести неприятности", - сказал Ипсилантес. "Мне бы не хотелось пытаться перейти реку и допустить, чтобы наш мост и тому подобное были сметены половиной армии на этой стороне реки, а другой половиной - на той".

"Могло быть неловко", - согласился Маниакес, снова с тем же сухим отсутствием акцента: возможно, он и не был профессиональным инженером, но он был профессиональным солдатом и, как многие люди этого призвания, использовал выражения, которые сводили к минимуму то, что могло с ним случиться.

"Может быть, нам следует подождать несколько дней, прежде чем отправляться в поисках переправы", - сказал Ипсилантес. "Неприятно говорить, что ..."

"Мне тоже неприятно это слышать", - вмешался Маниакес. "Нам и так пришлось ждать дольше, чем мне бы хотелось, из-за необходимости добывать древесину и лодки, а также из-за нападения макуранцев на нас".

Челюсть Ипсилантеса сжалась. "Признаюсь, ваше величество, я не уверен, что река поднимется. Если ты хочешь сказать, что я веду себя как глупая старая женщина, и приказать мне идти вперед, никто не сможет сказать тебе, что ты неправ. Ты Автократор. Скажи мне двигаться, и я подчинюсь ".

"И мы оба будем ежеминутно оглядываться через плечо, даже если не случится никаких неприятностей", - с несчастным видом сказал Маниакес. "Ты не можешь знать, что произойдет, я не могу знать, что произойдет ..." Он сделал паузу. "Но Багдасарес, возможно, способен знать, что произойдет".

"Кто?"

"Алвинос, возможно, ты знаешь его как", - ответил Автократор. "Он знает, что во мне течет кровь васпураканцев, поэтому, когда мы разговариваем, он обычно пользуется именем, с которым родился, а не тем, которым называет обычных видессиан".

"О, один из таких", - сказал Ипсилантес, кивая. "Это напоминает мне о том мятежнике сто пятьдесят лет назад, парне из Васпуракане, который правил бы как Калекас, если бы победил. Каково было его настоящее имя? Ты знаешь?"

"Андзерацик", - сказал ему Маниакес, добавив с кривой усмешкой, - вряд ли подходящее имя для Автократора видессиан, не так ли? Мой клан имеет какую-то отдаленную брачную связь с его кланом. Поскольку он не выиграл гражданскую войну, мы не часто говорим об этом ".

"Я вижу это", - серьезно согласился Ипсилантес. "Тогда достаточно хорошо - посоветуйся с волшебником. Посмотрим, что он скажет". "Багдасарес?" Маниакес закатил глаза. "Ему всегда есть что сказать. Насколько это будет связано с вопросом, который я задам ему первым, - это, вероятно, будет другим вопросом". Трещина была несправедливой, если понимать ее буквально, но, как и в большинстве несправедливых трещин, содержала крупицу правды.

"Что я могу для вас сделать, ваше величество?" Спросил Багдасарес после того, как Маниакес подъехал на антилопе к его палатке. Автократор объяснил. Багдасарес дернул себя за бороду. "Я полагаю, здесь должно сработать заклинание, очень похожее на то, которое мы использовали для проверки прохождения флота из города в Лисс-Сайон".

"Достаточно хорошо", - сказал Маниакес, - "но можете ли вы гарантировать мне, что это не покажет больше, чем мы хотим знать, как это было в том случае?"

"Мог бы я гарантировать, что магия откроет, а чего нет, ваше величество, я был бы Фосом или, по крайней мере, Васпуром, единственным совершенным творением доброго бога. Основная причина произнесения заклинания - посмотреть, что произойдет, и под этим я подразумеваю не только внешний мир, но и саму магию."

Оказавшись, таким образом, на своем месте, Автократор развел руками, признавая поражение. "Тогда будь по-твоему, превосходный господин. Что бы ни показало мне ваше магическое искусство, я буду рад это увидеть ".

Багдасарес быстро приступил к работе. Он наполнил миску землей, которую выкопал неподалеку от того места, где стоял: "Что может быть лучшим символом местной земли, чем местная земля?" Он проделал в нем канал и налил туда воды из кувшина, стоявшего рядом с его спальным свертком - "Как еще изобразить воду Тиба, кроме как водой Тиба?"