Надо отдать ему должное, он справился со спасением людей, покинувших горящий транспорт, примерно так же хорошо, как это мог бы сделать кто-либо другой. Немало солдат погибло, утонуло до того, как до них добрались спасатели, но многих также вытащили из моря. Могло быть и хуже. Сколько раз Маниакес думал так после какого-нибудь нового несчастья?

Магия Багдасареса больше не доставляла проблем видессианскому флоту после шторма и атаки тех других кораблей. Возможно, это означало, что они легко доберутся до города Видессос, как только отбьют ту атаку - в случае Обновления, в буквальном смысле, когда оно пройдет над Кубратой моноксилой. С другой стороны, возможно, это означало, что Багдасаресу метафорически толкнули локтем, прежде чем колдовство показало все, на что оно способно. Так или иначе, Маниакес ожидал, что скоро узнает.

Вблизи имперского города ни одна бревенчатая лодка не осмеливалась показываться днем. Флот, базирующийся в столице, позаботился об этом. Но после Обновления Маниакес увидел лагеря кочевников за двойной стеной столицы. Это угнетало его, как и знание того, что макуранские инженеры обучали кубратов искусству строительства осадных машин. Отныне ни один видессианский город не будет в безопасности.

Видессианские защитники со стен приветствовали его, когда увидели развевающийся имперский штандарт с Обновления. Маниакес не льстил себе мыслью, что все эти приветствия предназначались ему. Он увел в Макуран лучших солдат, которыми располагала Видессосская империя. Возвращение этих солдат сделало Видесс более вероятным городом для удержания. Будь он защитником, с надеждой ожидающим их, он бы тоже приветствовал их возвращение.

"Мы высадим столько кораблей, сколько сможем, в маленькой гавани дворцового квартала", - сказал он Фраксу. "Это будет включать обновление".

"Да, ваше величество", - сказал друнгарий, кивая в знак повиновения. "Вы захотите отправить остальных в неорезианскую гавань на севере?"

"Это верно", - согласился Маниакес.

"Когда мы пришвартуемся в той маленькой гавани, вы сможете хорошенько рассмотреть, что происходит в Поперечнике", - сказал Тракс, как будто эта идея только что пришла ему в голову. Вероятно, это только сейчас пришло ему в голову; это опечалило Маниакеса, который привык смотреть дальше в будущее. Фракс, конечно, мог быть из тех людей, которые вообще не смотрят вперед; слишком многие были такими. Но в этом случае он не был бы друнгарием флота.

По ту сторону, казалось, раздавался гул. Знамя Макурана с красным львом развевалось над шелковым павильоном, расположенным вне досягаемости метателей дротиков, установленных на дромонах. Да, Абивард должен был точно знать, как далеко это было, проведя так много времени на неправильной - или, с точки зрения видессиан, правой - стороне переправы скота из Видесса в город.

Маниакес гадал, остался ли макуранский маршал на западной стороне переправы для скота, или кубраты тайком переправили его через узкий пролив, чтобы он мог собственными глазами оценить стены имперского города с суши. Внезапно и довольно резко Автократор поинтересовался, по какую сторону от переправы для скота находится Тикас в эти дни. До того, как он начал свои предательства, Тикас был видессианским генералом, и невероятно хорошим. Если кто-то и знал о слабостях в стенах - если там были какие-то слабости, о которых следовало знать, - то, скорее всего, это был тот самый человек.

Макуранцы тоже увидели имперский штандарт, когда "Обновление " приблизилось, чтобы Маниакес мог рассмотреть их поближе. Проклятия, которые они посылали в его сторону, смешивались с радостными возгласами из города Видесс. Весь их лагерь находился гораздо ближе к переправе для скота, чем во время предыдущих стоянок в Кроссе. Тогда они, казалось, были довольны тем, что подошли так близко к столице Видесса. Теперь у них появилась уверенность, что они могут пересечь границу, могут достичь цели, в которой им так долго отказывали.

Они ошибаются, - пробормотал Маниакес. Сказать это и убедиться, что это правда, было двумя разными вещами. Маниакес повернулся обратно к Фраксу. "Отведи нас в гавань. Я насмотрелся здесь достаточно".

Вместе со своим отцом, а также с Региосом и Симватием Маниакес прошел через Серебряные ворота во внутренней стене города Видесс и направился к нижней внешней стене. "Клянусь господом великим и благоразумным, люди с зонтиками все еще злятся, потому что я не позволил им выйти сюда со мной", - сказал он, злясь сам. "Это было бы все, что мне было нужно, не так ли? Я имею в виду, показать кубратам, в кого именно стрелять".

Это та чепуха, с которой тебе не обязательно мириться в полевых условиях", - согласился старший Маниакес. "Я не виню тебя за то, что ты убираешься из города Видессос, когда можешь, сынок. Вы не позволяете идиотам вставать на пути того, что нужно делать ".

"Нет", - сказал Автократор. Побег от удушающего церемониала императорского двора был одной из причин, по которой он был рад выбраться из города Видесс. Он заметил, что его отец не упомянул о другом. Старший Маниакес тоже не одобрял его брак с Лисией, но, в отличие от многих в городе, по крайней мере, был готов молчать об этом.

Массивные порталы входа в Серебряные ворота через внешнюю стену были закрыты. Еще более массивные засовы, удерживавшие эти порталы закрытыми, находились на своих местах в огромных железных скобах. За воротами опускная решетка с железной облицовкой была опущена на свое место в воротах. Наверху, в отверстиях для убийств, защитники выливают кипящую воду и раскаленный песок на головы воинов, которые могут попытаться прорвать оборону. Маниакес не стал бы штурмовать Серебряные ворота, будь он осаждающим, а не осажденным. Но, если бы макуранцы научили кубратов строить и использовать осадные машины, им не пришлось бы атаковать ворота. Они могли бы вместо этого попытаться разрушить какой-нибудь менее защищенный участок стены. Если бы у них была хоть капля здравого смысла, они бы так и сделали. Но кто мог сказать наверняка, что было на уме у Этцилия? Маниакес задумался, знает ли об этом сам кубратский каган.