"Все верно", - сказал Гориос. "Господь с великим и благим умом знает, что все это правда. Если бы тот посланник не прошел через Страну Тысячи Городов ..." Он вздрогнул. "Это был хороший план".

"Да", - сказал Маниакес. "И Абивард тоже сделал все, что мог, чтобы это сработало. Он поставил инженеров над переправой скота. Он поставил Тзикаса над переправой скота. Милостивый боже, он переступил через себя. Единственное, чего он не смог сделать, это переправить значительную часть своей армии, и это была не его вина. Ему пришлось положиться на флот кубратов, и мы разбили его"

"Все верно", - сказал Гориос. "И что же?"

"План был великолепным. Мы все согласны с этим", - сказал Маниакес. Севастос и вестиарий одновременно кивнули. "Абивард сделал все возможное, чтобы это сработало". Новые кивки. "Но этого не произошло". Еще больше кивков. Маниакес улыбнулся, снова наслаждаясь затруднительным положением врага. "Когда Шарбараз, царь царей, будучи тем, кто он есть, будучи тем, что он есть, узнает, что это не сработало, что он сделает?"

"Фос", - прошептал Гориос.

"Не совсем так", - сказал Маниакес. "Но он тот парень, у которого было святилище для Бога, созданное по его собственному образу и подобию, не забывай. Любой, кто мог бы это сделать, не из тех парней, которые, вероятно, сохранят спокойствие, когда что-то пойдет не так, не так ли? И кто знает Шарбараза, Царя Царей, лучше, чем Абивард?"

"Фос", - снова сказал Гориос, на этот раз с большим почтением. "Он не осмеливается вернуться домой, не так ли?"

"Я не знаю, зашел бы я так далеко", - ответил Маниакес. "Но он должен думать об этом. Мы бы думали, если бы были там на нашем месте. Макуранцы могут играть в игру немного вежливее, чем мы, но это та же игра. Шарбараз будет искать, кого обвинить ".

"Он мог бы обвинить Этцилия, ваше величество", - сказал Камеас. "Вина, как вы указали, лежала на кубратском флоте".

"Да, он мог бы это сделать", - согласился Маниакес. "Вероятно, он даже делает это или сделает, когда новости дойдут до него, если они еще не дошли. Но много ли пользы это принесет ему? Даже если он обвинит Этцилия, он не сможет наказать его. Ему повезло, что он отправил посольство в Кубрат. Он никогда не собрал бы там армию."

Региос сказал: "Половина удовольствия от обвинения кого-то - это наказать его за то, что он сделал не так".

Маниакес не считал это забавным. Он беспокоился о том, что практично, а что нет. Но его раскованный кузен был прав. Когда ты был царем царей Макурана - или, если уж на то пошло, Автократором видессиан - ты мог, если бы захотел, поступать именно так, как тебе хотелось. Наказание тех, кто подвел тебя, было одним из преимуществ - иногда одним из приятных преимуществ - этой должности.

Камеас задумчиво сказал: "Интересно, как мы могли бы наилучшим образом использовать любую неприязнь, которая может существовать между Шарбаразом и Абивардом, или создать такую неприязнь, если ее в настоящее время не существует".

Маниакес похлопал вестиария по спине. "Макуранцы всегда жалуются на то, какие мы, видессиане, коварные. Уважаемый сэр, если бы они услышали это, это доказало бы их точку зрения. И знаете, что еще? Вы совершенно правы, это то, что мы должны сделать ".

"Отправь гонца - тайного, но не слишком секретного - в Абивард", - сказал Гориос. "Произойдет одно из двух. Он может пойти с нами, что мы и имеем в виду. Или он может сказать "нет", и в этом случае до Шарбараза все равно дойдут слухи, что он вел переговоры с видессианцами. Я не думаю, что Шарбаразу это понравилось бы".

"Я тоже не хочу", - сказал Маниакес. "Я сделаю это".

Гонец отплыл из Видесса на следующий день. Он отправился за щитом перемирия. Абивард лучше относился к таким щитам, чем большинство офицеров с обеих сторон. У Маниакеса были основания ожидать, что посланец, некий Исокасий, вернется целым и невредимым, хотя и не обязательно с успехом.

Исокасий вернулся к полудню того же дня. Он был высоким и худощавым, с коротко подстриженной седой бородой, обрамлявшей худое до изможденности лицо. После того, как он пал ниц, он сказал: "Ваше величество, я потерпел неудачу. Абивард не хотел видеть меня, не хотел слышать моих слов, не хотел иметь со мной ничего общего. Он отправил вам одно сообщение: поскольку западные земли, по его словам, по праву принадлежат Макуранерам, с этого момента с любыми видессианскими воинами, пойманными там, будут обращаться как со шпионами. Он назвал это справедливым предупреждением."