– Не то, – он положил на место трех килограммовую гантель. Поднял с полки такую-же, только на два килограмма. – Не то, – взял полутора килограммовую.

В его кулаке она больше смахивала на кастет, чем на спортивный снаряд. Муту ударил пустоту прямым ударом, затем выбросил оперкот. Вес был, что надо. Удары выходили резкими, почти, как одним кулаком. Муту хотел попробовать хук, но заметил, что на него нездорово поглядывает консультант из соседнего отдела. Ничего не оставалось, как сунуть гантель в рюкзак и топать на кассу. Больше он покупать ничего не планировал, да и денег осталось только на такси до аэропорта. Ну может еще на бутерброд. В любом случае пора было двигать в больницу.

На улице к тому времени заметно похолодало. Солнце спряталось за макушками зданий и не грело, а бегущая строка над выходом из магазина безбожно врала, показывая 24 градуса. Муту надел свитер, повесил на ворот ненужные теперь очки и тут учуял запах жареного мяса. Не то чтобы он совсем проголодался, но доктор рекомендовал легкий ужин, а поджаренный донер-кебаб с колой подходили для этого лучше всего.

Перебежав дорогу, Муту вошел в арабскую закусочную, как в родной дом. Плохо покрашенные стены, миниатюрные столики, на которые толком и не обопрешься локтями. Все то, к чему он так привык. Время подходило к семи, и внутрь уже набилось немало народа. Болтали в основном на арабском, а судя по заляпанным краской комбинезонам и грязным робам, многие только возвращалась с работы.

– Ас-саляму 'алейкум – громко поздоровался Муту, проходя мимо столиков к прилавку, где на вертелах жарилось мясо.

Пара человек кивнули ему, другие не ответили. Решив, что так здесь заведено, он не стал обращать внимания, а просто забрался на табурет у стойки.

– Один донер!

Арабчонок лет шестнадцати тут же принялся за дело. Пара взмахов ножом, и кусочки мяса, на которых еще кипел жир, отправились на тонкую лепешку. Соус, овощи, листья салата. Муту подался вперед и следил за движениями парнишки. А тот уже забросил на раскаленную жаровню скатанную в трубочку лепешку.

– Что будете пить, сеньор? – заворачивая донер в бумагу спросил парнишка.

Муту несколько опешил. С каких это пор в подобных забегаловках к нему обращаются на вы?

– Холодную колу.

Оставив пару евро чаевых, чего не делал раньше, он прошел к свободному столику. Собрался сесть, но в последний момент остановился. Взглянул на рукава нового свитера, затем на жирные разводы, оставленные на столе тряпкой уборщика.

«Съем по дороге» – он передумал садиться и пошел к выходу.

Донер незаметно провалился в живот, кола приятно щекотала горло. Колено почти не болело, будто испугавшись предстоящей операции, но чем ближе Муту подходил к больнице, тем чаще билось его сердце.

Холл операционного корпуса отличался от того, что он видел в главном здании, как прокатная малолитражка от лимузина. Никакого мрамора под ногами, гладкие молочно-белые стены, такого же цвета потолок. И запах. Кто побывал на операционном столе, никогда его не забудет. От воспоминаний Муту стало не по себе.

– Здесь все будет по-другому, – подбодрил он себя и пошел к стойке регистрации, которая занимала большую часть холла.

В центре этой конструкции сидела женщина в строгом костюме и с таким же строгим лицом. С правого края - чернокожий охранник в форменной рубашке. Кто из них администратор, догадаться было не сложно.

– Добрый вечер, – Муту выложил на стойку веер бумаг.

Женщина мельком взглянула на них, и тонкие холеные пальцы потянулись к трубке телефона. Пока она говорила, Муту облокотился о стойку и, невзначай, покосился на охранника. Молодой, но уже полноватый парень, развалился на стуле перед мониторами, транслирующими изображение с уличных камер. На поясе у него кроме дубинки и наручников ничего не было. Охранял он похоже только сам себя.

– Через минуту за вами придут, присаживайтесь, – женщина положила трубку.

– Спасибо, – поблагодарил Муту, но садиться не стал.

Прошелся по холлу, задержался у плана пожарной эвакуации, который висел на стене. Минутка ожидания растянулась на четверть часа, и это позволило спокойно изучить схему.

Из фойе в глубь здания вели два коридора. Оба заканчивались лифтами и лестничными маршами. Левый коридор был вдвое короче, на входе предупреждение о радиационной опасности. Наверно рентген-кабинеты. Там ему точно делать нечего. Отправят его вправо. Муту повернул голову. По коридору шли двое.

Аккуратные пиджаки, очки в тонкой оправе, бороды с проседью. Шли медленно, что-то жарко обсуждая и не замечая никого вокруг. Он не сомневался, что это самые настоящие хирурги и говорят они о смертельных болезнях. Муту посторонился, едва не склонившись в поклоне.

– Сеньор Джуаема?

Он резко обернулся. Дьявол, он даже не услышал, как молоденькая медсестра оказалась рядом.

– Идите за мной, – девушка направилась в правый коридор, именно туда, куда он и ожидал.

Ругая себя, он поспешил следом. Медсестра шла быстро и Муту не успевал читать замысловатые надписи на дверях. От этого злился еще сильнее. Принимать бой на территории, с которой не знаком, чистое самоубийство.