Небрежным движением, демон осадил коня и спрыгнул наземь. Земля вздрогнула под его ногами. Он снял шлем и на Муту взглянуло знакомое лицо старика.

– Ты будешь служить мне, мавр?

Муту резко сел на кровати. В ушах звенело. Он огляделся. Тесная комнатка в квартире, которую он делил с братьями из Марокко. Вокруг ни пожарищ, ни резни, только отсветы фар из открытого окна и настойчивый стук в дверь квартиры.

– Кого еще принесло? – пробормотал Муту.

Через тонкую стену между комнатами донеслась перебранка Саида с Дакимом. Судя по крепости ругательств, открывать собирался старший брат. Послышалось шлепанье босых ног, щелкнул выключатель, и в комнату проник свет из коридора. Стало видно, как раздуло колено после ночной погони.

– Ничего, расходится, – Муту медленно встал с кровати и похромал в коридор.

У двери мялся Даким.

– Кто там? – спросил он на арабском, не торопясь открывать.

– Свои! – раздался из-за двери знакомый голос.

«Гаджи? – удивился Муту, узнав голос напарника по неудачному ограблению, – очухался и сразу ко мне решил заявиться?»

Даким бросил на него беспокойный взгляд. Муту кивну. Дверь распахнулась, и в квартиру ввалился Гаджи.

– Какого хрена ты меня бросил в парке? – с порога заявил он, не обращая внимания на марокканца.

Следом вошли двое крепких парней. Один чернокожий, с короткой армейской стрижкой, второй араб, килограмм под сто в тесно облегающей майке. Оба из команды местного бандита Аруджу. Муту не раз видел, как они обходили уличных торговцев и не припоминал, чтобы им перечили.

Гаджи ухмыльнулся, заметив куда он смотрит.

– Вот знал же, что не будет с тебя толку, и зачем взял на дело? Видно, добрая у меня душа! Че стоишь? Тащи мобилу, баран!

Тон Гаджи удивил еще больше, чем его появление среди ночи.

– Нет у меня никакой мобилы, – ответил Муту, совершенно не понимая, о чем разговор.

– Решил своих кинуть? – Гаджи двинулся к нему, вихляя задом, точно пьяный танцор. – Думаешь позволю тебе умыкнуть аппарат? Эта сука за него полторашник вывалила, сам видел! – он подошел вплотную и ткнул указательным пальцем в грудь Муту, – Так знай, баран, мобила не твоя и не моя. Я Аруджу уже пообещал!

– Убери руку, – угрожающе произнес Муту.

Логику таких, как Гаджи и Аруджи, он хорошо знал. Сейчас на него повесят полторы тысячи долга, и всем было наплевать, взял он мобилу или никогда ее в глаза не видел.

Бойцы лениво наблюдали. Из комнаты выглянул Саид, младший из братьев. Число зрителей увеличилось. Муту кивнул Дакиму, и тот быстро увел Саида обратно.

Гаджи сплюнул на пол.

– Тащи мобилу, баран бестолковый! А то… – он потянулся снова ткнуть, но Муту схватил его кисть и сжал. Хрустнули кости.

– Ты че! – взвизгнул Гаджи, отдернув руку.

Бойцы, словно по сигналу, двинулись вперед. Муту отступил в комнату, оставив перед собой узкий дверной проем. Пусть входят по одному, а там, как карта ляжет!

Однако парни не торопились. О чем-то посовещавшись, араб подхватил деревянный стул, который стоял в прихожей, и развернул его ножками к Муту. Чернокожий боец встал за напарником, и они двинулся вперед, выставив стул точно таран. Гаджи шустро отошел с дороги, нянча покалеченную руку.

Муту перенес вес тела на здоровую ногу, развернулся правым боком к противникам и поднял плечо, закрывая подбородок. Не отрываясь, он смотрел как приближаются деревянные ножки. И ни одной мысли, как отбиваться. Разве что отломать ножку от стула и употребить как дубину?

Два метра, один. Муту подобрался и вдруг бойцы остановились, будто разгадали его план.

– Эй, друг, а что за татуировка у тебя на плече? – крикнул чернокожий парень из-за спины широкоплечего араба.

«Хрен твоя уловка сработает!» – Муту ждал внезапную атаку, ждал, что они вот-вот рванут вперед.

Но никто не нападал. Чернокожий боец поднял руки, показывая, что в них ничего нет и шагнул к навстречу. Затем повернулся боком и задрал рукав своей футболки. Скрещенный топор и плеть, обвитые цепью. Муту смотрел на точно такое же клеймо, какое носил с пятнадцати лет.

– Тигры – вперед! – засмеялся парень.

Только сейчас до Муту дошло, что все это время парень говорил с ним на его родном диалекте.

***

Они сидели на крохотной кухне втроем. Пили чай. Земляка Муту звали Жаби, его напарником был марокканец по имени Хайдар. Смотрел он недобро, но вслух ничего не говорил. Зато Жаби не скрывал радости от встречи с соплеменником и рот не закрывал.

– Давно ты здесь? – допытывался он, после того как выяснил, как Муту добирался в Испанию и из какой деревни он родом.