Шилов глянул на Кирилла и незаметно кивнул, мол другого выбора нет, открывай карты.

— Что вы знаете о Томаше Дворжаке? Нет ли у него последователей? — спросил Кирилл про старого кровопийцу, который ставил под своими жертвами чаши для сбора крови.

Юсупов замер, словно окаменел и потянул носом, как дикое животное — сначала в сторону Кирилла, потом в сторону Шилова, чем немало удивил майора. В конце концов он повернулся к Калинину и спросил с презрительной усмешкой:

— А ты чей будешь, мальчик? Своих я всех знаю.

Кирилл никак не отреагировал на выпад. Спокойно и прямо посмотрел на старого кровопийцу и потянулся к сущности.

— А-а-а, братушки наши энергетические, — улыбнулся Юсупов. — То-то, думаю, запаха твоей крови не чую.

— А вы вообще чуете? — с любопытством спросил Шилов.

— Твою чую. Болел недавно.

— А это по запаху можно определить? — удивился майор.

— Можно, — кивнул Юсупов. — И как человек спелся с акуре?

— С кем? — переспросил Шилов.

— Это еще одно наше название, — пояснил Кирилл. — Не самое распространённое.

Шилов кивнул и тут же записал это в ежедневник.

— Так что вас привело ко мне? Уж не мои книжки, это точно, — заявил Юсупов.

— Вообще-то, и они тоже, — ответил Кирилл. — Вашими книгами интересовался один преступник, который недавно вышел из нашей тюрьмы. Но мы и так хотели с вами поговорить. Игорь Алексеевич, вы не покажете?

Шилов достал из своей сумки пару фотографий с места преступления и протянул их Юсупову.

Тот долго их разглядывал, то хмурясь, то цокая языком, и наконец вернул карточки.

— Это явно обряд жертвоприношения. Но я не понимаю, при чем тут мы и Томаш Дворжак? Дворжак, действительно подвешивал жертв вниз головой и сливал кровь в большие чаши, но он это делал исключительно в практических целях — так было удобно собирать кровь. Он не был подвижником каких-то культов. Безбожник.

— А у вампиров вообще существовали похожие обряды? — спросил Кирилл.

— Обряды существуют до сих пор у всех, не только у нас. Но дело в том, что мы, как и вы, как и люди принадлежим к разным культам и культурам. Вот вы ходите в церковь? — обратился Юсупов к Шилову.

— Не сказать, что часто, но хожу, — кивнул тот.

— А я хожу в мечеть. И вы, и я совершаем религиозные обряды, но они разные, потому что мы исповедуем разные религии. И человек, и акуре, и вампир может быть христианином, мусульманином или сатанистом. Среди вампиров, проживающих в России, сатанистов нет. Более того, почти все они неверующие.

— А списочек этих неверующих у вас есть? — уточнил Шилов.

— Есть, — кивнул Юсупов. — Моя помощница отправит вам, если оставите свои контакты.

— Прекрасно! — широко улыбнулся Шилов. — Это было бы просто прекрасно!

***

— Что думаете, Кирилл? — спросил Шилов, когда они устроились за столиком в кафе неподалеку.

— Думаю, что вампиры не при чем, но пробить их всех надо.

— Я не смогу объяснить свои ребятам, что у меня за список из трехсот двадцати пяти человек, но и у акудзин в этом меньше возможностей. Почему же вы специализируетесь только на своих? — с досадой в голосе спросил Шилов.

— А вас бы интересовали преступления акудзина против акудзина? — вопросом на вопрос ответил Кирилл.

— Вряд ли, — усмехнулся Шилов. — Не представляю, как бы смог арестовать кого-то из вас. Сложно все. В правовом поле, я имею в виду. Вроде и мы, и вы, и вампиры являемся гражданами одной страны, но на вас законы не распространяются. Вы исчезните в миг, и все. Где вас искать?

Кирилл улыбнулся. Да, у них были преимущества перед большинством и довольно серьезные.

— Я могу внушить вашим ребятам, что надо пробить этих людей, предоставить вам информацию и тут же забыть об этом, — предложил Кирилл и, поймав удивленный взгляд Шилова, добавил. — Так будет быстрее.

— Ты прав, но… Не хотелось бы, чтобы кто-то воздействовал на них.

— Вам же известно, что это безвредно.

— Да, Григорий уже проделывал это со мной. И знаешь, не очень приятно, осознавать, что тобой фактически управляли.

— Понимаю, хотя… — Кирилл покрутил в руках чашку с кофе. — Не в обиду, но у нас отношение к этому проще. Человек ничего не заметит, а мы получим выгоду.

— Так ведь можно заставить человека и убить, и с моста спрыгнуть, — пристально посмотрел на него Шилов.