— После завтрака можешь собирать вещи. Франческа тебе поможет. И да, Астрид, до вечера ты под домашним арестом.

Последняя фраза, вылетевшая из уст моего родственника, добила меня.

— И ты даже не дашь мне второго шанса?! — крикнула я. — Тогда чем ты лучше мамы с папой?!

В слезах я выбежала из кухни, поднимаясь к себе в комнату. Мне нужно было что-то придумать. Я не могла уехать, не поговорив с Адамом.

Не могла, не могла, не могла…

Подперев дверь стулом, я переоделась в джинсы и футболку, а затем подбежала к подоконнику. Стоило мне отодвинуть шторы, как я увидела, что на моих окнах стоят решетки.

Что?…

— Это нечестно! Это неправильно! — прошептала я, сползая по стене вниз.

Неужели одна маленькая ошибка могла понести за собой такие последствия? Я была заложником четырех стен своей комнаты. Я была заложником обещания, которое дала Адаму, и которое ненарочно нарушила прямо сейчас.

Мои родители приехали ближе к пяти часам вечера. За весь день я ни разу не вышла из комнаты, никому не открыла дверь и не подала голос о своем существовании. Меня разгрызало чувство вины. Перед дядей и Адамом, с которым у меня нет возможности хотя бы попрощаться, не то чтобы обменяться номером телефона или социальными сетями.

Когда я услышала на первом этаже голос мамы, я убрала от двери стул и села на кровать, продолжая смотреть вниз. Через несколько минут дядя Альфред зашел в мою комнату, закрыл за собой дверь и присел на корточки.

— Я не стал рассказывать твоим родителям, по какой причине ты уезжаешь на самом деле. Сказал, что тебе здесь просто скучно и ты захотела домой.

В ответ тишина. Я встала на ноги, обошла мужчину, а затем схватилась за ручку своего небольшого чемодана. В этот момент в комнату зашли мама с папой. Они рассматривали меня, как диковинную вещь, а затем я услышала укоризненный тон.

— Не могла подождать еще неделю? Нам пришлось отложить встречу с Себастьяном Кенни, чтобы прилететь и забрать тебя.

Почему работа им важнее меня? Почему деньги им важнее родной дочери?

— Простите, — произнесла я, а затем вышла в коридор, волоча за собой чемодан.

Франческа встретила меня на первом этаже на выходе из дома. Она дала мне шоколадку, обняла и сказала, что обязательно ждет меня в гости следующим летом. Мне стало тоскливо, потому что я уезжала из места, где мне было хорошо, где я впервые за долгое время могла наслаждаться детством, веселиться, бегать, играть, громко смеяться и не бояться, что за все это последует наказание. Мне стало тоскливо, потому что я уезжала из места, где у меня наконец появился настоящий друг. Мне стало тоскливо, потому что я уезжала из места, где я чувствовала себя счастливой.

Мы подошли к машине, дядя загрузил в багажник мои вещи, а затем подошел ко мне, чтобы обнять. Однако во мне сидела огромная обида, поэтому я обошла его и молча села на заднее сиденье автомобиля. Пока родители прощались с Франческой и дядей Альфредом, я через окно смотрела на соседский дом, надеясь, что Адам выйдет на веранду и увидит, что меня собираются увезти из Италии.

Почему-то я была уверена, что, увидев все это, он бы незамедлительно придумал решение. Возможно, Родриго поговорил бы с моим дядей и убедил его в том, что в моем отъезде нет необходимости. Но он так и не вышел. Дверцы машины закрылись, и мы тронулись с места.

Из Тосканы мы доехали до Флоренции, а оттуда на самолете прилетели в Сиэтл, который встретил меня сильным дождем. На часах было семь тридцать утра, когда мы вышли из самолета. В Италии в этот момент было четыре часа дня.

Интересно, Адам уже знает, что я уехала?…

Адам

Как только дверь нашего дома закрылась, я ушел к себе в комнату, однако дедушка пошел следом за мной.

— Адам, нам нужно поговорить, — произнес он, но я только фыркнул в ответ, заходя в ванную комнату.

Когда я закончил со всеми водными процедурами и вернулся в комнату, мужчина продолжал сидеть на моей кровати и смотреть в пол. Словно завороженный, он не сразу заметил мое присутствие.

— Я хочу спать, давай отложим разговор на завтра, — произнес я.

— Нет, мы поговорим сейчас. Ты понимаешь, что подверг опасности не только свою жизнь, но и жизнь Астрид?

— Ты преувеличиваешь.

— Совсем нет. Твои мама с папой отправляют тебя ко мне, чтобы ты отдыхал, дышал свежим воздухом и приводил в порядок мысли перед новым учебным годом. Что же делаешь ты? Из раза в раз…

— Огорчаю тебя, да, я знаю, — бросил я.

В этот момент, когда меня накрыла волна раздражения, я не задумался о последствиях, поэтому я произнес слова, которые не только задели, но и ранили. Просто вырвалось. Дедушка несколько минут смотрел мне в глаза, и я тут же пожалел о своих словах. Мужчина прошел к двери и, не повернувшись ко мне, произнес то, что выбило из моих легких весь воздух.

— Знаешь, Адам, после смерти Адрианы ты стал другим, — он тяжело выдохнул и вышел в коридор. — Поверь мне, твоя сестра не хотела бы, чтобы ты подвергал свою жизнь опасности.