Вспышка.

— Спасибо тебе, — произнесла она и крепко обняла меня.

— За что?

— Я знаю, что это все ты организовал. Не могу утверждать точно, но сердце подсказывает, что это так. До тебя никто такого мне не устраивал, поэтому… Спасибо!

— Теперь так будет всегда, — я улыбнулся. — Обещаю прилетать в Берлин на каждый твой день рождения.

— Ну все, ты дал слово! Теперь не отмажешься!

Неделю спустя после смерти Линды.

Мои веки дрогнули. Я слегка приоткрыл глаза. Настолько, насколько это вообще было возможно. Яркий белый свет ослепил меня, и я чуть нахмурился. Во всем теле ломило, будто меня долго избивали, в горле пересохло, а губы потрескались от нехватки воды в организме.

Я оглянулся.

Рядом со мной стояла капельница, игла которой была в моей вене. Шторы распахнуты, окно приоткрыто, поэтому я почти сразу почувствовал, насколько в комнате прохладно. На тумбе стояла миска с мандаринами и ваза с белыми гортензиями. А потом я увидел ее. Милисента лежала на диване, тихо посапывая. Хоть она была вдалеке от меня, я спокойно смог разглядеть ее красные глаза. Я нащупал кнопку вызова медсестры и нажал на нее. Через секунду вошел Карл. Его глаза распахнулись, когда он увидел меня, а затем выбежал в коридор. От шума проснулась Милисента. Сначала он вяло помотала головой, потирая руку, которая, вероятно, затекла, а затем увидела меня и сразу вскочила на ноги, подбегая ко мне.

— Стефан! Ты очнулся! Слава Богу, я… Я так волновалась! Что тебе дать? Я сейчас позову врача…

— В-вод-ды, — прохрипел я.

— Сейчас!

Девушка подошла к столику у стены и налила из графина воды в мой стакан, а затем протянула его к моему рту. Я сделал несколько глотков, чувствуя, как мне становится лучше. В этот момент в комнату зашел Карл и мистер Бэрроуз.

— Мистер Феррар, чудно, что вы пришли в себя. Как самочувствие?

— Долго я был в отключке?

— Ну как сказать. Для кого-то долго, для кого-то нет…, — мужчина несколько секунд рассматривал мое лицо, а затем выдохнул. — Неделю. Так, как Вы себя чувствуете?

— Хуже, чем обычно.

— В вашем положении это нормально. Вам нужно несколько дней на восстановление.

— Скажите, то, что он был без сознания столько дней как-то повлияет на его лечение и здоровье? — обратилась к моему врачу Милс.

— Нет, мисс Гринграсс. Все лекарства вводились внутривенно, поэтому, если все будет хорошо, то через месяц мы Вас выпишем, — теперь врач обратился ко мне.

— Что с ней?

— Мистер Феррар, сейчас Вы не в той форме, чтобы…

— Что с ней?

Мистер Бэрроуз снял очки и положил их в карман халата. Кивнул Карлу, и тот удалился, оставив нас втроем. Милисента подошла ко мне и взяла меня за руку. Через ее прикосновение я почувствовал, как она переживает. Мужчина же наоборот был очень серьезен. Он поджал губы, явно не желая делиться со мной всеми подробностями.

— Линда умерла, Стефан. У нее была травма несовместимая с жизнью.

— Что-нибудь известно о том, что конкретно случилось?

— Камеры видеонаблюдения, где все это произошло показали, что на нее напали. Скорее всего хотели ограбить, но она сопротивлялась. Тогда ее ударили по голове. Она упала и ударилась о булыжник, а скорую вызвали прохожие, которые случайно на нее наткнулись.

— Его нашли? — спросила Мили.

Мужчина отрицательно качнул головой. Моя ладонь сжалась в кулак, а на глаза навернулись слезы, однако я не позволил себе им пролиться.

— Мы еще не сняли ее плакат. Решили, что Вам нужно попрощаться.

— Когда похороны?

— Как таковых похорон не будет. Насколько мне известно родных у нее нет.

— Есть, — ответил я, сжимая ладонь девушки, сидящей около меня чуть крепче. — Я займусь ее похоронами.

— Хорошо, — мужчина кивнул. — Что ж, скоро будет обед. Милисента, проследите, чтобы мистер Феррар съел всю до последней крошки. Затем Вам поставят капельницу и введут лекарства. Потом нужно немного поспать.

С этими словами врач вышел из палаты. Мили закрыла окно и укрыла меня одеялом. Села рядом и начала рассматривать.

— Я правда был без сознания неделю?

— Да, милый. Мы боялись, что ты впал в кому. Поэтому мы все очень рады, что ты пришел в себя.

— Когда ты прилетела?

— Я никуда не улетала. Не могла оставить тебя в таком состоянии.

— Милс, у тебя будут проблемы на работе и в университете.

— Ничего страшного, я обо всем договорилась. Мои проблемы — это последнее, о чем тебе стоит думать.

— Неправда. Мне жаль, что я доставляю тебе неприятности.

— Стефан, прекрати! Мы уже это обсуждали. Я должна быть здесь.

Милисента рядом. Она со мной. И я безумно ей за это благодарен. Ее голос, полный любви и надежды, становится той самой опорой, на которую я могу опереться. Я вижу, как она старается — ее улыбка дарит мне уверенность. Мы проводим вместе минуты, наполняя их разговорами о будущем, о том, как мы вместе путешествуем по местам, о которых мечтали. В ее глазах я вижу яркое отражение жизни, которую мы когда-то планировали, и которая, кажется, все еще доступна, если я буду сражаться. Ее поддержка — это те невидимые крылья, которые поднимают меня выше моих собственных страхов.