– Разве здесь такое возможно? Куча замков, охранник на охраннике.. А ты, как тростинка на ветру, стой и клонись то в одну, то в другую сторону.

– Э, нет, дружище, если хорошенько подумать, из любой ситуации можно найти выход или хотя бы лазейку. Я вот кумекаю: скорее всего завтра повезут нас в суд. Есть мыслишка дать деру по дороге. Я тут прозондировал почву, только так возможно, не иначе. Ты, гляжу, мужик сурьезный. Потому доверяюсь.

Да и ждать нам обоим от правосудия нечего.

– Ладно, мне нечего. А как ты здесь оказался?

– Так я зарезал подонка, который надругался над дочкой и убил ее, чтоб не было свидетелей. Мечтали работать начнет, замуж выйдет, внучат нарожает. А пришлось хоронить. Мы, старики, хоронили свою свеженькую, чистенькую выпускницу института. Выли потом с женой всю ночь. А наутро и ее не стало.

После того, как менты нашли Настеньку, истоптали все дорожки вокруг, а только я потом в кустах увидел утерянный убийцей или отброшенный им нож и пропуск на завод. Представляешь, какой растяпа! И фото, и фамилия с именем все там было.

Я решил: раз полиция не нашла улик, им наплевать, кто это сделал. Не их ведь ребенок. И пошел к проходной сам. Поспрашивал у людей. Мне показали его. И я, самый что ни на есть дружелюбный человек, всадил ему в живот его собственный нож несколько раз на виду у заводских.

Меня тут же повязали, били от души, пригрозили, что живым из тюрьмы не выйду.

Такие-то вот у меня дела, Корней. А теперь сам себе удивляюсь, как смог сделать это? Наверное, если человека довести до белого каления, он и не на такое способен. А я за несколько дней потерял все, что было в жизни.

– Представь, я тоже всегда думал, что не смогу кого-то уничтожить. А сейчас понимаю, своими собственными руками бы задушил любого, кто посягнул на жизнь и благополучие сына. Пусть земля у них горит под ногами. И мы с ним ночами сниться станем, не дадим им спокойного отдыха.

– Ладно, что-то мы с тобой отвлеклись от главного: и это сейчас побег, – изрек Роман.

Всю ночь Корней и Роман шептались, сидя на нижних нарах. Они обдумывали план предстоящего побега.

То и дело слышалось:

– Нет, так не пойдет. Сразу же укокошат.

– А вдруг вот возьмут и не откроют клетку?

– А что, если…

Глубокой ночью Романа вдруг осенило:

– Вот я – колода старая! Нам в первую очередь нужен транспорт, чтобы скрыться как можно быстрее и дальше. Перекроют дороги,– пиши-пропало. Бежать будет поздно.

А все остальное по мере поступления.

– У меня-то есть машина. Но как дотянуться до нее отсюда? У товарища, правда, запасные ключи и доверенность на ее использование есть. Но как он узнает? Да и отобрали у меня все водительские документы при аресте.

–Не такой же преданный, как твой друг- любовник?– Не без сарказма прошептал Роман, усмехаясь.

– Вроде, не такой. С самого восьмого класса дружим.

– На этом и остановимся.– Роман подпер в задумчивости подбородок.– Ладно, ложимся спать. Утром достану телефон, позвонишь ему.

– Это как? Сквозь стену проберемся что ли?

– Есть у меня задумка одна. За деньги здесь и не такое возможно. Все. Отдыхаем.

Только он лег на нары, тут же захрапел на всю камеру:

– Хыр, хыр, хыр-хыр.– несся храп с каким-то бульканьем в придачу.

Это ж надо иметь спокойствие: только коснулся телом нар, уже отключился.

Сокамерники стали недовольно бурчать:

– Вот гад! Никакого спокойствия! Полночи шептался с новеньким, остальные часы будем его концерты слушать.

– Толкните, кто-нибудь его в бок!

Но никто не толкал.

А Корней снова вертелся, как муха на скользком стекле. Вставал, ложился. Снова вставал. Нервишки ни к черту. Все думал, как пройдет их с Романом рискованная задумка? Но пропавший сын стоял перед глазами. К рассвету Корней решил: жизнь сына-превыше всего. Все остальное-ерунда. Как только подумал это, забылся в нервном сне, вскакивая и бормоча отдельные фразы.

– Вот еще выискалась находка для врага на нашу голову. Бормочет что – то -поди разбери,– вздохнул сокамерник с рядом стоящих нар. – Когда только проклятое утро наступит?

Корней сквозь дрему слышал, как загалдели сокамерники, слышал лязг затворов, когда принесли завтрак. Не было сил открыть глаза.

Мужики стучали ложками по железным чашкам, что-то говорили. Корней не вслушивался. Он понимал: от отдыха зависит, сможет он бежать в нужный момент так, как бегал в школьной секции легкой атлетики. Столько времени минуло с тех пор.