По возвращении Варваре Сергеевне нужно рассказать мужу о том, что с ней произошло. Чуткий доктор сразу же считает ее необычное состояние, и определит, что что-то гнетет ее душу.

Лгать Самоварова не любила.

Давно поняла, как на собственном опыте, так и в силу имевшихся в ее в арсенале увесистых томов жизненных наблюдений, что ложь — самый страшный враг для отношений.

Общение с Матросовой заметно расслабило и тотчас — встряхнуло.

Она никогда не была квадратом в погонах, она всегда была Женщиной.

Вот и с доктором надо говорить с этой позиции, а не корчить из себя железную леди.

Когда сидевшие за соседним столиком сделали наконец подошедшему официанту заказ, девушка привстала и, неожиданно улыбнувшись (широкая и искренняя улыбка сделала ее неприметное лицо необычайно красивым), нагнулась к девочке.

— Меня Маша зовут, — протянула она малышке руку. — А тебя?

Смутившись, малышка уткнулась носом в потную щеку матери.

Воспользовавшись этим, та, ловко подтащив дочь, усадила ее рядом на диван.

— Что молчишь? — с радостным облегчением затараторила женщина. — Скажи тете, какое у тебя красивое имя.

Девочка, насупившись и поглядывая на девушку с любопытством, молчала.

— Я знаю, как тебя зовут! Лариса. Действительно красивое имя. В переводе с греческого означает «чайка». Город был такой в Греции — «Ларисса».

— Я — Лара! — обдумывая услышанное и дергая себя за один из аккуратных «хвостиков» с широкими розовыми резинками, возразила малышка.

Расправив плечики и прислонившись к спинке дивана, она важно уточнила:

— Лара Филипповна.

— Филиппова или Филипповна? — не поленившись, переспросила девушка.

У нее был низкий для ее хрупкого тела и узкого, с аккуратными чертами лица голос.

— Филипповна.

— А я Мария Константиновна, но лучше просто Маша.

Самоварова подвинула к себе салат и принялась с аппетитом есть.

— Я не понимаю… — верещала девчушка, — почему мы стоим, а поезд едет.

Варвара Сергеевна с трудом сдерживала улыбку: какие знакомые вопросы!

Мать девочки, пользуясь затишьем, решила куда-то отбежать.

— Мы едем. В поезде.

— Мама тоже так говорит «мы поедем в поезде». — Лара развела ладошки. — Но едет поезд, а не мы.

«Форсировать не стану, — решила Варвара Сергеевна. — Сначала расскажу про поиски, потом про психа… В конце концов у моей поездки была конкретная цель и, побывав в Рубанове на могиле деда и бабушки, я ее отчасти достигла».

Когда Самоварова приступила к чаю, Маша, под любопытным взглядом девочки, уже чертила что-то на клочке бумаги.

— Я долгое время не могла понять, почему квадрат в танго — это круг, — вынырнув из своих мыслей услышала Самоварова продолжение их диалога.

— Что такое, — девочка тщательно повторила незнакомое слово, — танго?

— Танго — это танец. Разговор между мужчиной и женщиной.

— Так танец или разговор?

— И то, и другое.

— Какая ты непонятная. Как погода.

Маша рассмеялась удивительно: хрипловато и звонко, как будто заждавшееся дороги колесо наконец было щедро смазано маслом.

— Что же тебе непонятно?

— Всё.

— Давай по порядку.

— Почему в танго квадрат — это круг?

— Когда пришла в танцы, я была уже взрослой девочкой. Взрослым понятней, когда объясняют математически. Фигуры строятся по линиям, и сначала мы учим фигуры, как азбуку. Но на самом деле в танго девочка движется вокруг партнера. А если вдуматься, то все, что с нами происходит, движется по кругу.

— Кроме поезда. Он идет прямо.

Маша снова рассмеялась:

— Не факт. Если мысленно продлить его путь, то, обогнув круглую землю, мы окажемся в той же точке, где в него сели. Земля же круглая. И время круглое.

— Нам про это уже сказали в подготовительной группе. А раньше детям говорили, что земля стоит на трех китах.

— А знаешь, я не исключаю, что это так, — вполне серьезно ответила Маша.

— Но люди же давно летают в космос и никаких трех китов там нет. Они бы сфоткали и запостили.

— Люди по-любому не могли бы их сфоткать, потому как они невидимы. Не все, что существует, мы видим, понимаешь?

— Как феи или ангелы? Мы их тоже не видим. Моя фея за мной следит. Чтобы я чистила зубы, когда маме некогда проверять. А что делает ангел?

Маша минутку подумала:

— Охраняет тебя от дурного.

Девочка свела пушистые соболиные бровки и после паузы спросила:

— А почему время круглое?

— Потому что люди сделали его линейным, придумав систему исчисления, как арифметику.