Мерзликин здорово подозревал, что вскоре за их успехом последует жесткий откат. Не зря Ракитин нынче в тени держится. А он далеко не дурак и прикрытие у него — дай бог каждому! Хрен, кто возьмет с наскока. Пропаганда же дело такое: частенько её направление меняется, как положение флюгера. После шока и эйфории первых месяцев общения в умах высшего руководства наверняка наступит некоторое отрезвление.

Почему ими, такими заслуженными вертят непонятно откуда людишки? Кто-то бы и попытался замести все под ковер обычной, полной интриг политической борьбы. Да поздно, информация широко растеклась, да и попаданцев немало. В их клубе уже не раз размышляли о регрессе. И готовились к будущим неприятностям. Кто-то во время продолжительной беседы четко определил, что один человек из будущего не смог бы сделать ничего. Небольшой скачок темпорального графика, затем все вернулось бы обратно. История и общество — это такие махины, что поворачиваются с трудом. Да и просят в качестве смазки слишком много крови.

Итак, Суслов. Что он о нем знает?

Секретарь ЦК КПСС, второй человек в мировой державе постоянно ходил в калошах, плаще и шляпе даже в жаркую сухую погоду. Это было, когда калоши вышли из моды, в больших городах их давным-давно никто не носил. Кто-то вспоминал: приезжаем на Партбюро — он калоши аккуратно ставит под вешалку. Все, кто приходит, знают: «Калоши на месте — значит, Михаил Андреевич приехал». Потому что, кроме него никто в калошах не ходил. Он нам по этому поводу говорил: 'В калошах очень удобно — на улице сыро, а я пришёл в помещение, снял калоши и, пожалуйста: у меня всегда сухая нога!

Он ездил в машине с наглухо закрытыми стеклами и запрещал включать кондиционер и даже вентиляцию. Скорость его передвижения никогда не превышала 60 км/ч. Пальто у него было таким старым, что Брежнев как-то в шутку предложил членам Политбюро скинуться ему по десятке на новое, и только после этого Суслов пальто купил. По нему можно было проверять часы, потому что он никогда не опаздывал и никогда не появлялся раньше времени. Он приходил на работу в 8:59 и уходил ровно в 17:01. Это он проделывал в течение 35 лет, пока был секретарем ЦК КПСС — дольше, чем кто-либо другой за всю историю страны.

После зарубежных поездок сдавал оставшуюся валюту в партийную кассу. Часть своей зарплаты регулярно отчислял в Советский Фонд Мира. Никогда не принимал никаких подарков и подношений и другим не позволял. Не курил и табачного дыма не переносил. Когда Брежневу удавалось затащить его на хоккей, все пепельницы из комнаты отдыха убирались, и Леониду Ильичу приходилось тайком закуривать чуть ли не в туалете, как школьнику.

Практически не пил спиртного — на кремлевских приемах ему наливали в рюмку воду вместо водки. Сложные блюда не признавал: всем подают какую-нибудь осетрину по-московски, а ему — сосиски с картофельным пюре. За обеды в командировках, даже комплексные, платил сам. Увидев как-то по телевизору, что после хоккейного матча команде-победителю вручили в награду телевизор, пришел в ярость и повелел снять с работы директора телевизионного завода: «Он что, свой собственный телевизор отдал?» Его квартира и дача были обставлены исключительно казенной мебелью с бирками «Управление делами ЦК КПСС».

Человек — функция.

Подойдем к секретарю ЦК с его рабочей стороны. И что мы видим? Главный идеолог партии за всю свою жизнь не написал ни одной книги, ни даже хотя бы какой-нибудь брошюрки. Речи и статьи писали ему помощники. Маркс был теоретиком, создавшим целостную идеологическую систему, которая, будучи воплощенной в жизнь, должна была дать самый совершенный общественный строй — общество, в котором «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех». Как именно будет выглядеть такое общество — основоположники и не пытались описывать, потому что были учеными, а не фантазерами.

Ленин был практиком, но понимал учение Маркса достаточно, чтобы приспособить его к России. Маркс, как вы помните, был против. В России он видел контрреволюционную мировую силу, воплощение мирового зла, в которой никакой революции быть не может, а может быть только бунт. Ильич доказал истории обратное. Сталин чистый практик, пытался казаться теоретиком, поскольку «отец народов» по должности обязан быть теоретиком, но он и сам знал свой уровень и с Лениным даже не пытался тягаться. Сталинский «Краткий курс истории ВКП (б)», написанный, чтобы представить Сталина единственным истинным ленинцем. А его понимание марксизма единственно правильным и зафиксировать этот факт в качестве окончательной незыблемой истины на веки вечные.

И был Курс для советских руководителей единственным источником исторической и марксистской мысли. Его наследники, кроме «Краткого курса» не знали ничего и руководствовались более или менее здравым смыслом. Это примерно, как поручить сложнейшую, передовую, не виданную в истории машину людям, которые не любят и не знают техники и даже не удосужились прочитать инструкцию по эксплуатации. Колхозники в космической ракете. Суслов был среди них исключением. Он Маркса читал. Но лучше бы этого не делал.

Именно Суслов был тем человеком, который настоял на вводе войск и силовом подавлении Венгерского мятежа в 1956 году. Микоян, по воспоминаниям Хрущева выступил резко против. Расстрел рабочих в Новочеркасске тоже приписывают Суслову, хотя формально он в этом деле не участвовал. Суслов же председательствовал на заседании октябрьского Пленума ЦК КПСС, снявшего Хрущева со всех постов, и именно Суслов выступил с докладом «О ненормальном положении, сложившемся в Президиуме ЦК в связи с неправильными действиями Н. С. Хрущева».