— Академик Островитянов писал в 1958 году: «Трудно назвать другую экономическую проблему, которая вызывала бы столько разногласий и различных точек зрения, как проблема товарного производства и действия законов стоимости при социализме».

Известный британский экономист Джон Росс пишет: «В 1913 г. ВВП на душу населения страны, ставшей впоследствии СССР, составлял примерно 25% величины ВВП на душу населения будущих стран ОЭСР. Создана та в 1948 году под названием Организация европейского экономического сотрудничества для координации проектов экономической реконструкции Европы в рамках плана Маршалла. К 1970 году ВВП СССР на душу населения уже составлял примерно 50% ВВП на душу населения стран ОЭСР… За этот же период средний доход ВВП Латинской Америки, который в 1913 г. находился на уровне, сравнимом с доходом будущего СССР, увеличился всего лишь с 25% до 28% в сравнении с доходом стран ОЭСР. Доход ВВП на душу населения стран Азии, за исключением Японии, увеличился с 12 до 18% по отношению к доходу стран ОЭСР за тот же период».

В зале зашумели. Два кураторы, представляющие Совмин и ЦК громко заспорили между собой. Партийцы явно собирался свернуть дискуссию. Ракитин и Мерзликин подались вперед, так необычно выступал этот парень.

— А что мы имеем по так называемой «Косыгинской реформе», которую на Западе называют «реформа Либермана»? Предполагалось, что если предприятия смогут переводить часть прибыли в свои фонды поощрения, то это решит проблему стимулирования труда, обеспечит снижение издержек производства и заинтересует коллективы в напряженных планах. Но случилось иное. А что же «иное» произошло? Коротко говоря, реформа 1965 года прежде всего стала расшатывать именно финансовую систему страны, а за ней и всю экономику. Барьер между наличными и безналичными, то есть счетными единицами деньгами, который раньше жестко сохранялся, стал ослабевать. То есть то, что служило исключительно целям учета, начало превращаться в средство обращения! Негативные последствия не заставили себя долго ждать. На руках у населения и на счетах предприятий стала накапливаться необеспеченная денежная масса. Хозяйственные единицы оказались заинтересованы не в увеличении выпуска продукции, а в наращивании прибыли, начала нарастать всеобщая дезорганизация хозяйственного механизма.

Экономика СССР просто не может работать на основе финансовой системы западного типа. Откуда и взял Либерман свои идеи. В частности, на основе венгерского опыта. На Западе в общем случае количество денег в экономическом обороте должно соответствовать массе реализованных товаров. Об этом утверждает количественная теория денег. Проще говоря, экономика там финансируется из потребительского сектора. В силу структурных особенностей, экономика советского типа не может создать необходимое количество товарной массы. Следовательно, надлежит привести финансовую структуру страны в соответствии со структурными характеристиками нашей экономической системы. Иначе говоря, должны быть созданы два финансовых сектора. Один обслуживает потребности населения, другой — экономическую систему как целое. Сфера действия этих секторов не должна пересекаться.

Куратор от Совмина уж стоял у трибуны и горячо выпалил:

— То есть вы утверждаете, что опыт венгров и югославов к нам неприменим?

— Мы строили экономики на разных условиях, — не сдавался очкарик. — Если страны Восточной Европы выросли напрямую из рыночных отношений, то Во время кредитной реформы 1929–30 годов в СССР была построена двухконтурная денежная система. Безналичные и наличные деньги были взаимно неконвертируемыми. Безналичные деньги обеспечивали функционирование строительства, промышленности, сельского хозяйства независимо от рыночного спроса-предложения. Наличные деньги обеспечивали рыночные операции. Реформа Либермана исключительно вредна и должна быть немедленно остановлена.

— Хорошо, — представитель Совмина развел руками. — Вы знаете, как не надо, а есть ли иной, собственный путь? И откуда вы, любезнейший, я вас не узнаю?

— Я приехал с Ленинграда из Экономико-Статистического института по приглашению. И пока не могу вам предложить ничего взамен. Есть лишь наметки.

— Любопытно. Нам нужно обязательно переговорить.

— Он для этого и приехал, — Мерзликин встал рядом с экономистами. — Это через меня ленинградцы попросили слово, услышав про наш «Клуб».

Совминовец нахмурился:

— Тогда сможете остаться на день, чтобы мы завтра переговорили с вами более существенно?

— Без проблем, — ответил за очкарика Анатолий. — Мы его пристроим на ночь. А завтра сами решите по потребности.

— Договорились.

После ярких выступлений публика, как обычно, разбилась на небольшие кружки. Обсуждали услышанное, свое, знакомились. Клуб понемногу становился местом для интересных людей. А они в стране советской точно были. Вот бы еще их умы и энергию направить в нужное русло!

Мерзликин крайне не желал этой встречи. Но даже во второй жизни люди далеко не всегда могли руководствоваться собственными хотелками. Да и, в конце концов, он сам полез в это, по выражению Ракитина «Гиблое дело». Хорошо хоть встречу в Центральном комитете назначили не на раннее утро. Их квартирный вопрос еще решался, поэтому Снежана ночевала у него не каждый день. Строгой хранительнице подъезда Анатолий презентовал коробку Рижских конфет и объяснил их совместное проживание без оформления, как временное затруднение.

Уж непонятно, в какой именно отдел КГБ та стучала. Но Мерзликину все равно стало противно, что такая могущественная организация занимается сущей ерундой. Их отношения не несут угрозы общественному строю. Да и морали тоже. Оба свободны и никому не мешают. Это же сколько народных средств уходило на подобные «контрразведывательные» действия? Затем он вспомнил про Службы Безопасности будущих корпораций, бодигардов олигархов и просто знаменитых людей, и ему стало еще более грустно. На что человечество тратит свои ограниченные ресурсы?