— Сразу перейдём на «ты», хорошо? Не люблю формальности. А что за «Первый»?

Калтас задрал голову, словно копаясь в своей памяти.

— А, так вы называете первых людей, верно? Вполне логично… Тогда меня действительно можно так именовать, наряду с остальными первопроходцами, что уже давно почили в безвременье.

— Так вы… ты действительно помнишь времена до людей? — с искренним любопытством спросил Тамэо.

— Как же не помнить? Мы и создали этот мир, а после населили его, перевезя свои семьи из других мест. По сути, все разумные существа — это потомки Первых.

— Создали? Населили? — одновременно изумился и ужаснулся Тамэо.

— Да! Три мира-платформы, соединённые Башней, что как копьё пронзила их насквозь, нанизав на себя. Всё это одно из лучших творений наших архитекторов.

Калтас на мгновение замолк, видя выражение шока на лицах слушателей. Ему необходимо было разъяснить всё подробнее, иначе того и гляди челюсти Агнис и Тамэо упадут на землю.

— Как бы это проще описать… — продолжил Первый. — Существует межмирье, наполненное энергией и первородными существами. В этом «море» плавает множество островов, подобных вашему миру. Некоторые появились стихийно, а некоторые специально созданы архитекторами из моего рода. Но не думайте, что я какой-то чужак, мы с вами выглядим очень похоже.

— Но… зачем создавать новые миры и покидать старые?

— Причины разные: войны, уничтожение, научный интерес. Ваш мир был создан как один очень интересный эксперимент. Мы хотели сотворить область, в которой не будет войн и насильственных смертей, где всего будет в достатке. Обеспечить это должна была Башня.

— Но как?

— Башня располагает неиссякаемой магической энергией и производит любые ресурсы. Люди могут добыть из неё практически всё. А значит, что нет повода для соперничества и войн. Все будут жить в счастье и гармонии.

Агнис и Тамэо переглянулись. Уж они-то знали, что этот план не сработал. Даже в самом королевстве Анор часты были стычки, преступления и сражения меж правящими домами. Что уж говорить о тотальной войне между людьми и Тёмным народом.

— Большинство из моих сородичей не дожили до того момента, как смогли узреть плоды своих трудов, — продолжил Калтас, не заметив изменения в вытянувшихся лицах гостей. — Даже Первым не избежать смерти, пусть наша жизнь и невероятно длинна.

— Нам знакомы многие гробницы…

— Эх, беда… — Калтас Святой Копейщик глубоко вздохнул, будто вспомнив о старых друзьях. — Все они были честнее и смелее меня. Я же выбрал иной путь. Мне так хотелось увидеть своими глазами сей цветущий сад, что я заточил тело в Башне, уснув на целые столетия.

— Так это был всего лишь сон, — догадался Тамэо. — Я думал, что тебя там заточили насильно.

— Нет! — проговорил Калтас и громко рассмеялся. — Это сделал я сам, но не без помощи подруги. Она-то и должна была разбудить меня, когда человечество познает гармонию и покой. Но, видимо, с ней и самой что-то стряслось…

Последний из Первых посмотрел в небеса и протяжно вздохнул.

— Но я всё же увидел это блаженное время. Мне так приятно наблюдать за детьми, играющими на площади. Их счастье в неведении, они не застали войн и резких изменений, а потому моё появление их так напугало. Пришлось даже сказать, что я Ледяной дракон. Похоже, что они считают этого зверя своим покровителем. Как забавно…

— Боюсь, что в этом мире не всё так… — проговорил было Тамэо, но был одёрнут своей спутницей.

— Заткнись! — прошипела она, ущипнув его за локоть.

— А? Что ты хотел сказать? — не понял Калтас.

— Нечего, просто мысли в слух.

— Нет-нет, я ощутил идущую от тебя печаль.

— Всего лишь насморк подхватил, вот и несу чушь.

— Говори! — приказал Калтас.

В его голосе было неимоверно много силы. Магическое давление подчинило Тамэо, заставив его говорить против своей воли:

— Эта мирная деревня лишь тихий островок среди океана насилия. Вокруг не прекращаются войны на истребление. Люди, как и другие разумные расы, жаждут лишь власти и богатства. Жизнь никогда не стоила меньше, чем сейчас.

Тамэо мысленно приказывал себе замолчать, но его язык не подчинялся.

— Даже зверолюды, которые тебе так понравились, не избежали насилия. Люди истребили почти всех, кто не походил на них, а уцелевших обратили в рабство. Эти дети вынуждены жить в холоде и голоде лишь потому, что на более плодородных землях из них сделают бесправных слуг.

— Да закрой ты уже пасть! — шипела Агнис, снова и снова щипая друга.

— Не верю, — прошептал Калтас, снова и снова бросая взгляды на окружающих зверолюдов. Он видел, что они живут бедно, но считал это природным аскетизмом, личным выбором. — Это не может быть правдой. Мы же создали рай! Зачем враждовать? Зачем сражаться? Башня обеспечит всем необходимым!