— Потому что наш магический инвентарь не бездонный, — ответил Тамэо, хоть и сам бросал на артефакты жадные взгляды. — Миюки, почему здесь нет монстров и прочих защитников?

— Я смогла сделать так, чтобы мы шли по следу Калтаса. Это он перебил всех тварей. Но, боюсь, это максимум, на что я способна, Башня мне больше не подчиняется.

Друзья покинули комнату и спустились по лестнице на следующий этаж, а после ещё на один и ещё. Комнаты отличались размером и убранством. Некоторые были похожи на пещеры, другие могли похвастаться огромными залами. Попадались даже уровни, которые были покрыты травой, холмами и водопадами. В таких местах хотелось остаться дольше, но времени не было.

— Так, может, расскажешь нам всё? — проговорила Агнис, пользуясь передышкой и утоляя жажду из ближайшего родника комнаты-сада. — Ох, от этой беготни у меня ноги уже ноют. И всё же хочу послушать про Богиню… как раз переведу дух.

— Что именно вы хотите знать? — спросила Миюки, потупив взгляд.

— Слова Калтаса правдивы? Вы действительно создаёте и уничтожаете миры?

— Делали это раньше. Наш родной мир давно погиб. Уцелевшие соплеменники были вынуждены бродить по стихийным островам в поисках нового дома. Среди прочих моих собратьев и сестёр выделялись маги, способные к созданию материи из магической энергии, они и стали архитекторами миров.

Миюки на мгновение остановила рассказ, словно погружаясь в память, а после продолжила:

— Калтас сказал вам, что все разумные создания — это потомки Первых? Он не лгал, но не говорил полную правду. Наш вид давно расселился по новым землям, и у наших детей появились дети, а затем внуки, правнуки и так далее.

— Звучит неплохо…

— Да. Однако архитекторы создавали всё новые и новые миры, а заселяли их теми, кого взяли с более бедных или неудачных земель.

— Неудачных?

— Прошедших через войны, разрушения, эпидемии, — поясняла Миюки, становясь всё более хмурой. — Всё это не кажется чем-то постыдным, мы лишь расширяли ареал своего обитания. Но среди прочих Первых была одна особенная группа архитекторов, они были одержимы единственной идеей — создать идеальный Рай. И мысль эта так въелась в их сознание, что они жили только ей.

— Ты была в этой группе?

— Я, Калтас и ещё десяток магов. Мы создавали новые миры, ошибались, стирали их и начинали заново. Иногда эксперимент завершался ещё на фазе проектирования, но бывали случаи, когда мир удалялся уже после того, как был заселён…

Миюки закусила губу и отвернулась.

— Здесь нечем гордиться, — произнесла она с тоской. — Я причастна к гибелям множества людей. Не сказать, что мне и ещё нескольким Первым нравилось это, но над нами стояли те, кого устраивал такой порядок вещей. Они были фанатичны.

— Калтас упоминал о твоём бывшем возлюбленном, — неспеша протянул Тамэо, словно боясь задеть особенно чувствительную тему.

— Да, он тоже был в моём отряде. И он первый возмутился тому, что мы уничтожаем населённые миры. На его сторону встало ещё несколько архитекторов, а меня поставили перед выбором: подчиниться приказу главы или быть заодно с бунтарями. И я выбрала неправильно! Дура!

Миюки со всей силы сжала зубы, чтобы не закричать. Было видно, что ей больно вспоминать былое, но она нашла в себе силы и продолжила рассказ:

— Как же я тогда сглупила! Думала, что он остепенится, что его бунтарские настроения — лишь сиюминутный порыв. Я предала себя и потеряла доверие любимого. А после… решением главы нашего отряда всех бунтарей стёрли. Он ушёл из жизни, а я даже не успела с ним попрощаться.

— А я и правда на него похож? — спросил Тамэо, в утешение положив руку на плечо Миюки, но та стыдливо отстранилась.

— Очень! Не только телом, но и духом. Ты даже не представляешь, сколько раз я хотела извиниться, видя в тебе его. Это невыносимо! Невыносимо!!! С самой нашей первой встречи я снова влюбилась, но стыд рвёт меня на части. Я чувствую, что недостойна быть рядом, и всё же…

— Может ли быть так, что я и правда перерождённый?

— Я в этом уверена! Души никогда не исчезают полностью, а лишь уплывают в межмирье. Любой, некогда живший, может ожить снова. Таков вечный круговорот. И так уж распорядилась судьба, что я снова оказалась рядом с тем, кто всегда был мне дорог…

Миюки помотала головой, словно прогоняя наваждение, а после продолжила:

— Но сейчас нужно думать о Калтасе. Он не отказался от своих убеждений о создании идеального мира. Даже малейший дефект выводит его из себя. Он будет продолжать снова и снова. С момента первого эксперимента были уже сотни попыток. Даже самые преданные архитекторы смирились с тем, что идеал недостижим. Этот мир был последней надеждой, на нём всё должно было завершиться.

— Но мы всё равно оказались всего лишь людьми, не лишёнными пороков…