– Понял. Как появится, пусть ко мне сразу заходит.

Он положил трубку на место и, вспомнив, что хотел курить, достал из пачки ещё одну сигарету и закурил.

– Я не знаю, как тебе, но мне кажется, что в ближайшие день или два с его стороны будет какая-нибудь провокация, – сказал Михалыч.

– Что ты имеешь ввиду? – в недоумении спросил Карецкий, у которого опыта встреч с провокаторами пока ещё не было.

– Не знаю. Но будь начеку. А самое главное – не оставляй его одного у себя в кабинете.

– Так чего мне ждать-то от него?

– От него можно ждать чего угодно, – задумчиво ответил Михалыч и выпустил струйку дыма вверх. – И напоминаю, что дело ещё не подписано. Я минут через тридцать поеду в прокуратуру, могу захватить тебя с собой.

– Отлично, только не уезжай без меня. Я пойду быстро Лёшу допрошу и поедем.

С этими словами Карецкий вышел из кабинета Михалыча и направился к себе. Он очень надеялся, что этот Лёша пришёл в себя от ночной попойки и ему удастся относительно быстро его допросить. Ещё в самом начале коридора он заметил стоящего напротив двери в свой кабинет весьма опрятного и дорого одетого молодого человека, который оперся локтями на подоконник и бесцельно смотрел в окно. На вид ему было лет двадцать. Светлые волосы челкой свисали на глаза, которую он постоянно убирал, резко откидывая голову назад. От данного движения длинная челка на время замирала в удобном для него положении, но через минуту вновь сползала обратно, закрывая глаза.

– Здравствуйте, Вы к кому? – спросил посетителя Карецкий, искренне полагая, что он ошибся и этот весьма приятный на вид молодой человек вовсе не тот, о ком он сейчас с отвращением думал.

– Мне в дежурке майор сказал сюда подняться. К следователю Карецкому, – ответил с немного дерзкой интонацией юноша и Карецкий понял, что он ошибся. Это был Лёша.

– Это я. А Вы…, – Карецкий дал возможность молодому человеку представиться, хотя нужды в этом уже не было.

– Аношин Алексей. Моя девушка тут у Вас.

– Бодро выглядишь для бухавшего всю ночь, – проговорил Карецкий и открыл дверь в свой кабинет. – Заходи.

Аношин зашёл в кабинет и бесцеремонно сел на стул.

– И как тебе живётся с осознанием того, что твоя девушка в тюрьму поедет со дня на день?

Лёша промолчал. А что, собственно, он мог сказать? Он сейчас больше переживал за свою шкуру, но никаких признаков беспокойства на его лице Карецкий не видел.

– Молчишь? Ну молчи, молчи… – Он достал из шкафа бланк протокола допроса свидетеля и сел за стол. – Паспорт с собой?

Аношин вытащил из кармана куртки паспорт в кожаной, местами потертой обложке и протянул его Карецкому. Тот взял документ и принялся заполнять протокол.

– Место работы?

– Склад сыров, на Заводской, 10. Не помню, как контора называется. Грузчик.

– Судим?

– Нет.

Аношин сидел, развалившись на стуле, а с его лица не сходила самоуверенная ухмылка. Карецкий записал в протокол сказанное, где после слов «Не судим» в скобках дописал: «Со слов».

– Причина, по которой Вас сюда доставили, Вам известна?

Карецкий принял официальный тон при допросе на случай, если у Аношина в одежде спрятан микрофон. Он прекрасно помнил слова Михалыча о возможных провокациях со стороны Прусова и как раз через Аношина он вполне мог сделать какую-нибудь гадость. На ряду с этим Карецкий с трудом, но поборол в себе дикое желание встать со стула и что есть силы врезать по этой наглой ухмыляющейся роже. Умение владеть собой и держать себя в руках было заложено у него с рождения.

– Естественно, – с наглой ухмылкой проговорил он. – По делу, надо думать. Иначе чего бы меня сюда дёрнули? Или меня в чём-то обвиняют?

– А сами что думаете?

– Я не думать сюда пришёл, – грубо ответил Аношин. – У меня мало времени и я полагал, что с Прусовым мы вроде бы всё порешали. Он мне сказал, что Вам всё передаст.

– Что передаст? – удивился Карецкий, хотя прекрасно понимал, о чём идёт речь.

– Я думаю Вы сами всё знаете. Я свободен?

Аношин уверенно поднялся со своего места, чтобы уйти, как Карецкий резко остановил его громким криком:

– Сидеть! Я тебе скажу, когда ты будешь свободен. А пока что сиди смирно и отвечай на мои вопросы!

Аношин напрягся. Желваки на его скулах заходили, глаза беспокойно забегали из стороны в сторону. Он шёл сюда ничего не боясь, ведь вопрос с Прусовым он решил, точнее ему так казалось. Но, выходило так, что следак был не в курсе договорённостей и существовала вероятность домой к обеду не попасть. Он вернулся к столу и сел обратно на стул.

Прежде чем переходить к допросу, Карецкому потребовалось немного времени, чтобы остыть и сосредоточиться на деле. Затем он стал задавать обычные стандартные вопросы по характеристике личности и заполнять протокол допроса обычными общими фраза: «Я, Аношин Алексей, в настоящее время прописан по вышеуказанному адресу. На учете у нарколога и психиатра не состою, ранее не судим, к уголовной ответственности не привлекался. В настоящее время проживаю совместно с Белинской Полиной Андреевной, живём вместе около года в её квартире вместе с её матерью, иногда в моей».