Вот опять. За последние двадцать четыре часа это ощущение сдавленности в груди появлялось все чаще и чаще.

— Эй, — тихо говорю Кэтрин. — Послушай. Мы что-нибудь придумаем.

— Что, например, Том? — Она вскидывает голову, ее глаза пылают гневом и чем-то еще. — Что мы придумаем? Если ты не заметил, то в этом захолустье, которое называют аэропортом, мало что происходит.

Я бросаю Джун молчаливое извинение, но пожилая леди отмахивается от него.

— Праздники — это стресс. Знаете, если вам двоим некуда пойти, я могу взять вас к сыну и невестке. Уверена, у них найдется два дополнительных места за столом...

— Мы это ценим, — говорю я, прежде чем Кэтрин снова проявляет себя как Гринч. — Но мы не можем вторгаться в вашу семью. И если вам нужно идти, мы все понимаем.

Кэтрин издает ворчливый звук, но, к счастью, держит рот на замке.

— Ну, мне действительно нужно идти. Я должна заехать домой и забрать свои знаменитые сырные шарики. — Она натягивает пальто и берет в руки огромную пуансеттию, хмуро глядя на нас. — Вы уверены, что не хотите пойти?

— Да. Но спасибо.

Она качает головой.

— Ну что ж. Хорошо. Аэропорт работает круглосуточно. Там есть торговый автомат и охранник, если вам что-нибудь понадобится.

— Да, нам что-то нужно. Самолет...

Я закрываю Кэтрин рот рукой и улыбаюсь Джун.

— Вы нам очень помогли. — Кэтрин кусает мой палец, и я сильнее сжимаю ладонь. — Счастливого Рождества.

— И вас с Рождеством, дорогие. Я знаю, что сейчас все кажется ужасным, но поверьте мне, всегда вспоминаешь только то, что идет не по плану!

«Так и есть», — думаю я, искоса глядя на Кэтрин.

— Эй, Джун? — зовет Кэтрин вслед уходящей женщине. — Ничего, если мы воспользуемся телефоном?

— Конечно! Только не забудьте потом переключить его на голосовую почту. Большая синяя кнопка.

— Обязательно. Счастливого Рождества, — говорит Кэтрин.

Я подталкиваю ее плечом.

— Посмотри на себя, Скрудж! Проявляешь личностный рост и рождественский дух.

— Да, я практически миссис Клаус, — ворчит она, хватая телефон со стола и поднимая его на стойку.

— Кому ты звонишь?

— Никому. — Она протягивает трубку мне. — Ты звонишь Лоло.

Я слегка вздрагиваю, размышляя, что говорит о моей ситуации тот факт, что моя бывшая жена думала о том, чтобы позвонить моей девушке, а я — нет.

И все же я колеблюсь.

Кэтрин издает нетерпеливый звук и хватает меня за запястье, шлепая трубкой по моей ладони.

— Мужайся, Уолш.

Я делаю глубокий вдох и набираю номер.

Лоло берет трубку только после третьего звонка.

— Алло? — Голос у нее нерешительный, вероятно, она ожидает спама или плохих новостей, учитывая незнакомый номер.

— Привет, Ло. Это я.

— Том? Откуда ты звонишь?

— Из аэропорта, — выдыхаю я, оглядывая крошечное помещение.

— Твой телефон разрядился?

— Он... потерялся.

— Потерялся, — повторяет она, ее голос ровный. — И дай-ка я угадаю. Ты задерживаешься.

Я ничего не говорю. Мне и не нужно.

— Том, все это...

— Я знаю. Поверь мне. Я знаю. — Я опускаю подбородок к груди и закрываю глаза.

— Я была терпелива, — говорит Лоло голосом, который я слышу от нее нечасто и который, как мне кажется, она использует с детьми в своем классе. — Я была понимающей. Но после всего, что произошло, я не могу не задаться вопросом, не пытается ли Вселенная нам что-то сказать.

Конечно, нет. А если и так, то только о том, что мы можем пережить все, что угодно.

Но успокаивающие слова не выходят.

Потому что, по правде говоря, я и сам задавался кое-какими вопросами.

Например, почему последние пару часов я не возражал против того, чтобы остаться без телефона, насильно оторванный от женщины, которую должен любить? Или почему не был так разочарован тем, что мы опоздали на единственный самолет?

Или, что самое тревожное, почему не расстроился из-за потери кольца?

— Том. — Кэтрин толкает меня в руку. — Ты отключаешься, — говорит она громким шепотом.

— Это Кэтрин? — спрашивает Лоло с легким укором.

— Да, — устало отвечаю я.

Лоло выдыхает.

— Вот видишь, Том, именно это я и имею в виду. Как я могу поверить...

Кэтрин протягивает руку.

— Дай мне телефон.

Я отталкиваю ее руку.

— Нет.

— Хорошо. — Она опускает руку, и я должен был догадаться, что лучше не расслабляться, потому что, как только я отворачиваюсь, она набрасывается и выхватывает трубку прямо у меня из рук.