Для Фридриха опекунство Иннокентия было палкой о двух концах. Оно помогало отражать притязания соперников, но мало что давало для повседневного управления Сицилией. Действительно, папа римский оказался регентом «на расстоянии» – впервые он ступил на сицилийскую землю только в 1208 году, – и поэтому все зависело от влиятельности его представителей {386} . В результате борьбу за реальную власть повели местные сицилийские аристократы, в первую очередь имперский канцлер Вальтер Пальяра и маркграф Марквард фон Аннвайлер. Последний был фаворитом Генриха VI, но рассорился с Констанцией. Теперь он требовал права быть регентом на основании условий завещания Генриха VI. Напротив, Вальтер и его сторонники для оправдания собственной позиции ссылались на завещание Констанции и традиции папского надзора за сицилийским королевством.

В результате этой затянувшейся борьбы регентство оказалось совершенно парализовано. В таких условиях не было возможности заявить притязания на Германию, даже если бы Фридрих этого хотел. В 1208 году опекунство Иннокентия официально прекратилось. Но Фридриху было только 14, и он лишь постепенно брал бразды правления в свои руки. Почти всю свою жизнь к тому моменту он провел на юге Италии. Его родным языком был сицилийский диалект итальянского, на котором он сочинял стихи; он также немного владел греческим и, вероятно, арабским – другими великими языками Средиземноморья. Германию же и немецкий язык он знал только «из вторых рук», от нескольких северных аристократов при сицилийском дворе.

Однако происхождение и окружение Фридриха не помешали ему утвердиться к северу от Альп. Его отец был немцем на сицилийском троне, а Фридрих станет «сицилийцем на императорском троне», как выразился его последний биограф {387} . Основу для этого заложила смерть Филиппа (дяди Фридриха) от рук убийцы в 1208 году – вскоре после того, как Фридрих достиг совершеннолетия. Таким образом у Оттона Брауншвейгского не осталось соперников в Германии и Северной Италии, и с новой силой встал вопрос о притязаниях Фридриха. Вскоре Оттон отправился на юг, чтобы папа короновал его как императора, тем самым также продемонстрировав старые имперские притязания на Апулию и Калабрию.

Но Оттон IV (если использовать его императорское имя) не просто отстаивал традиционные права. Фридрих, будучи сыном Генриха VI и племянником Филиппа, теперь стал главным соперником императора, поэтому все, что можно было сделать, чтобы подорвать его власть, играло Оттону на руку. Однако в отсутствие Оттона активизировались его старые противники к северу от Альп. Они избрали Фридриха королем in absentia [47] , тем самым вынудив императора вернуться. Стало ясно, что для того, чтобы добиться прочного мира, Фридриху придется утвердиться в Германии. В результате в 1212 году он отправился на север по приглашению выбравших его князей, заручившись по пути поддержкой ряда крупных ломбардских городов. Затем Фридрих прошел через территорию современной Швейцарии, остановившись в Констанце на пути во Франкфурт. Здесь его повторно избрали королем римлян (то есть правителем Германии), а 9 декабря короновали в соседнем Майнце.

В течение следующего года Фридрих неуклонно привлекал людей на свою сторону. Впрочем, судьбу Оттона решило поражение армии императора и его английских союзников при Бувине. Оттон остался жив, но его силы были подорваны. Теперь он реально правил только в наследственных владениях Вельфов – в Брауншвейге и его окрестностях. В 1218 году Оттон умер {388} . Фридрих же в июле 1215 года был вторично коронован как король Германии, на этот раз в Ахене – традиционном месте коронации в землях к северу от Альп. В 1212 году Ахен находился в руках сторонников Оттона, поэтому пришлось ехать в Майнц. Теперь же город открыл свои двери будущему императору.

Хотя Фридрих взошел на германский престол как сицилиец, вскоре он приспособился к местным обстоятельствам. В Германии король (или император) был первым среди равных. Его избирали князья, и он правил вместе с ними. На практике королевские указы имели реальную силу только в землях короны, которых становилось все меньше, и в личных владениях государя. В других местах все сильно зависело от согласия и сотрудничества князей. Это резко контрастировало с Сицилией, где король стоял во главе одного из самых централизованных государств Европы. Наиболее ярко такие различия выражает обращение с мятежниками и политическими врагами. В Германии они могли рассчитывать на прощение, если приносили клятву верности; на Сицилии они считались счастливчиками, если им удавалось сохранить жизнь {389} .

Фридрих не смог бы изменить основы германской политики, даже если бы захотел. Но нет никаких оснований полагать, что он хотел их менять. Цель короля состояла в том, чтобы утвердить свою власть, дабы она походила на власть отца и деда. Кроме того, он был счастлив жить и давать жить другим. Его главные интересы лежали на юге, поэтому в Германии он шел скорее по течению, нежели против. Фридрих сознательно следовал примеру своих предков, поддерживая старых союзников и наказывая старых врагов. Ключевой момент наступил на Рождество 1213 года, когда король перенес останки своего дяди Филиппа из Бамберга в традиционное место захоронения императоров и королей в Шпайерском соборе. Но хотя Фридрих и стремился представить себя архетипическим Гогенштауфеном, во многом он оставался «апулийским мальчиком» (puer Apuliae), как называли его современники. Едва похоронив с должной пышностью дядю, Фридрих начал строить планы относительно собственного будущего погребения в Палермо – городе своей юности.

С самого начала Фридрих намеревался править Германией издалека. Будучи избран заочно в 1211 году, он провел здесь восемь лет – с 1212 по 1220 год, утверждая свою власть, а затем предоставил регион самому себе. За последующие 30 лет Фридрих провел в Германии всего два года – да и то ради того, чтобы подавить восстание. Обстоятельства, предшествовавшие этому, весьма показательны. Чтобы как-то обеспечить свое продолжительное отсутствие, в апреле 1220 года Фридрих добился избрания королем Германии своего девятилетнего сына Генриха (VII). Генрих и его регенты должны были править вместо Фридриха: в их лице местная элита получала своеобразное связующее звено. Одновременно это было подачкой Иннокентию III, который с тревогой наблюдал, как Фридрих восстанавливает старую сицилийско-германскую империю своего отца. Иннокентий с радостью поддержал Фридриха против Оттона, когда казалось, что последний может утвердиться на юге. Теперь же, когда все перевернулось, он начал с опаской относиться к Фридриху. Сделав своего сына королем Германии, Фридрих мог утверждать, что разделение между cицилийским Regno [48] и Германской империей сохраняется: он правит в одном государстве, а его сын – в другом.