– Не будем считаться!
– уклонился Сихон.
– Оставь у ворот десяток человек, а остальных отправь ко входу во дворец!

– К которому из входов? Сихон! Я сам разберусь со своими людьми! Отправляйся-ка ты к Нассини, и когда она закончит, доложи!

– Без тебя знаю!
– буркнул Начальник Внутренней Стражи.
– Только вот когда она закончит?

Сотники Великого Ангана, все - огромные, широкие, стеной обступили маленького прорицателя.

– Живей тряси косточками, дед!
– гаркнул чернобородый бур-чаданну, некогда - капитан пиратской шекки, сменивший свое ремесло на более прибыльное и безопасное.

– Отстань от него, Турн!
– сказал гладколицый сотник, конгай по происхождению.
– Пусть делает свое дело!

Старик между тем восемь раз встряхнул мешочек с гадальными костями, перевернул и, приоткрыв, выдавил на пол три косточки. Воины, сгрудившись вокруг, затаили дыхание. Все три легли знаками вниз, а это было недоброй приметой. Одну за другой колдун перевернул их.

– Ох-хо!
– вздохнул он.
– Дым не обманул меня!

– Что говорят эти значки?
– понизив голос, спросил не знавший искусства вопрошения Судьбы бур-чаданну.

Сидевший на корточках колдун сказал, не поднимая головы:

– "Мертв прежний властелин", "Убегающий пард, потерявший всадника", "Молния порождает гром".

Пораженные, воины молчали.

– Надо истолковывать?
– спросил прорицатель. Никто не ответил. Потом один из воинов все же сказал: "Нет!"

– Что решим, достойные?
– спросил конгай-сотник.

Ответом ему было угрюмое молчание.

Стражам, потерявшим жизнь Великого Ангана, - единственная судьба: "Неторопливая смерть". Если тот, кто придет на смену хозяину, не решит иначе. Но даже медленная смерть занимает меньше времени, чем выбор нового Владыки.

Сейчас каждый искал для себя выход; и единственное, что приходило в голову, - бежать! Или - отомстить и бежать.

– Почему я должен доверять этим костям?
– хриплым басом осведомился бур-чаданну.
– Пока я сам не увижу, что хозяин - мертв, для меня он - жив!

– Кости не лгут, Турн!
– возразил конгай.

– Лгут не лгут, а проверить надо!
– рассудительно сказал другой сотник.
– Клянусь Рогами Тура, нам ничего не стоит взломать эту загородку!

– А если Великий Анган жив?
– спросил конгай.
– Кто ответит?

– Да вот он!
– Бур-чаданну, не раздумывая, указал на прорицателя.

– Ну хорошо, - решился и конгай.
– Сдвигаем щиты и вперед!

– Стражники Великого Ангана - у ворот!
– сказал Сихон.

Нассини, еще более бледная, чем обычно (кожа ее приобрела чуть зеленоватый оттенок), не смотрела в его сторону. На губах соххоггои блуждала вялая улыбка. Две испуганные служанки торопливо одевали ее.

Сихон подошел к окну, не спрашивая разрешения, поднял жалюзи. Порыв ночного ветра принес запах дыма и ритмичные звуки ударов. С высоты сотни локтей крохотные светящиеся огоньки не внушали опасения, но Начальник Стражи знал: ворота не таковы, чтобы долго сопротивляться. Баллисты на сторожевых башенках несколькими выстрелами отогнали боевой корабль на середину Фуа, но против штурмующих были бессильны: слишком близко. Даже арбалетчики перестали обмениваться выстрелами: нападающих защищали деревянные щиты, а оборонявшихся - стены. Доспехи же на тех и других первоклассные.

"Сколько столетий никто не покушался на эту землю!
– подумал Сихон. Наверно, со времен Империи?" И вдруг он с предельной ясностью ощутил: Владение обречено.

– Нам сделать вылазку, госпожа?
– спросил он.
– Или ждать, пока они сломают ворота?

– Почему ты спрашиваешь, ничтожный?
– Нассини медленно повернула маленькую головку.
– Разве не твой долг - знать, как уберечь мою землю?

Заглянув в блеклые глаза, Сихон увидел в них совершеннейшую пустоту.

– Их много, госпожа!
– напомнил он.
– Больше, чем нас! Они пришли за Великим Анганом!

– Они... получат то, что хотят!

Сихон промолчал. От лекаря он знал, что Великий Анган мертв уже целый час.

– Дай мне Маску!
– приказала Нассини.

Вынув крохотный стилет, она проделала две новые дырочки в золоченых ремешках и все с тем же отсутствующим выражением надела священный атрибут. Такой шаг был святотатством, и соххоггоя понимала это. Но, с другой стороны, тот, кто одевал Маску Великого Ангана, сам становился Великим Анганом. Это Право Маски, ибо она была - от времен, когда Разрушитель еще не пришел в Мир и Истинный не обратил реальное в Морок.

Сихон испытал одновременно боль и облегчение. Боль - оттого, что не скоро увидит теперь лицо Нассини. А облегчение - потому, что понял ее мысль. Ничтожный, не выполнивший долга перед Владыкой, - предмет, потерявший ценность. Его уничтожают. Но если предмет находит другого хозяина - ценность восстановлена, ничтожный останется в живых. Так было и с самим Сихоном, когда умер Спардухх. Теперь же стражей Великого Ангана может спасти только новый Великий Анган. И они вынуждены будут признать Нассини! А если остальные Истинные сочтут поступок соххоггои не достойным Маски, то снять Маску с Нассини или изгнать ее из Дворца Великого Ангана, когда она прибудет туда, - не такая уж легкая задача!