Я снова вскрикиваю, когда его другая рука шлепает меня по другой стороне.

«Я должен заставить эту симпатичную задницу гореть так, что ты не сможешь сидеть спокойно в самолете завтра». Его первая ладонь снова шлепает по моей заднице. «Должен сделать так, чтобы ты думала обо мне каждый раз, когда будешь садиться, в течение всей недели».

Это первый раз, когда меня отшлепали. Первый раз, когда кто-то попытался сделать что-то даже близкое.

И, Боже, помоги мне, мне это нравится.

Я выгибаюсь к нему спиной и стону его имя.

«Моя грязная маленькая бабочка». Его пальцы сжимают мою задницу.

Я тянусь назад, пытаясь схватить его за руки. Пытаясь схватить какую-то его часть. Мне тоже нужно прикоснуться к нему.

Ганс толкает свое тело вперед, крепко прижимая меня между собой и скамейкой. «Я же сказал тебе не двигаться».

Прежде чем я успеваю убрать руки, он хватает их.

«Такая непослушная девочка». Его грудь поднимается и опускается позади моей, показывая, что он не равнодушен. Затем он снова отступает, только на этот раз он тянет мои руки назад, так что они встречаются на моем позвоночнике. «Если ты не можешь усидеть на месте самостоятельно, я помогу тебе».

Господи Иисусе, это тоже что-то новое.

Я тяну его руку. Не для того, чтобы вырваться, а чтобы посмотреть, какую силу он применит.

Его хватка крепнет. «Перестань сопротивляться и раздвинь ноги».

Мои колени готовы подогнуться, но я делаю то, что он говорит.

Он меняет хватку, и теперь он держит мои руки только одной своей.

«Хорошая девочка». Губы прижимаются к моей шее, а его свободная рука обхватывает мое тело спереди, чтобы обхватить мою киску.

Мое тело напрягается, а затем тает.

Его пальцы нажимают и трутся о кружево, а его стон разносится по моему телу.

«Блядь, Бабочка. Ты промочила свои девственные трусики. Наверное, мне стоит их снять».

«О, Боже». Мои руки напрягаются в его хватке. «Ганс. Пожалуйста».

«Раз уж ты так любезно попросила», — он убирает пальцы от моей киски.

Тепло его тела покидает мою спину, но я так раскраснелась, что даже больше не чувствую прохладного ночного воздуха.

«Не двигайся». Рука, держащая мои запястья за спиной, сгибается. «Я ожидаю, что на этот раз ты послушаешь меня, Девочка».

Я киваю в темноте.

Затем он отпускает мои запястья и просовывает пальцы под верхнюю резинку моих трусиков на бедрах.

Я покачиваюсь, но переплетаю пальцы, оставляя руки там, где он их оставил.

«Это моя девочка».

Ганс стягивает мои трусики вниз, дюйм за дюймом.

Кружево царапает мою кожу, растягиваясь, когда резинка натягивает самую широкую часть моих бедер. Затем еще ниже. Отслаиваясь от влаги между моих ног. И ниже.

Горячее дыхание касается моей влажной кожи, и я понимаю, что он присел позади меня.

Я моргаю, но вижу только черноту.

Ганс останавливается, когда мои трусики оказываются на уровне колен, широкая поза, которую он просил, не позволяет ему снять их полностью.

Он скользит руками по внешней стороне моих ног, и грубая кожа так приятно прикасается к моим мягким бедрам.

«Бля, идеально». Он снова кладет ладонь на мою задницу, только на этот раз его лицо находится на одном уровне с ней, и я внезапно испытываю огромную благодарность за темноту.

Но затем его пальцы впиваются в мою плоть, крепко сжимая ее, и он раздвигает меня.

Там.

«Ч-что ты делаешь?» — задыхаюсь я, чувствуя его выдох на самых интимных частях своего тела.

«Медведь должен есть», — рычит он.

Мой рот открывается, но дыхание застревает в легких, когда я чувствую, как Ганс прижимается ко мне своим ртом.

У меня нет времени осознать, что происходит, прежде чем его язык упирается в мой вход сзади.

Он раздвигает меня все дальше, лакает меня, пирует мной.

Мои руки разжимаются, и я тянусь вперед, хватаясь за край столешницы. «О, черт».

Ганс издает звук, но я не могу сосредоточиться на нем. Я не могу сосредоточиться ни на чем. Потому что он тянет свой язык вверх, между моей…

«О, черт», — снова дышу я, выгибая спину и еще сильнее прижимаясь задницей к его лицу, пока он облизывает меня… о, боже мой.

Ганс отстраняется, его руки и рот одновременно покидают меня, и я не могу сдержать хныканье.

«Если ты не собираешься вести себя хорошо…» За его словами следует металлический звук.

Материал вокруг моих коленей слегка натягивается, а затем полностью спадает.