Неспособность рядовых инвесторов вкладывать средства грамотно вполне очевидна, если судить, например, по данным о доходности паевых инвестиционных фондов, которые в настоящее время являются наиболее распространенными инструментами «пенсионного запаса» (по сути, это единственный вариант, доступный для пенсионных программ с заранее рассчитанными взносами вроде выплат по статье 401 (k)). Будь инвесторы компетентными, их «внутренняя норма прибыли» (IRR, итог всех покупок и продаж) по этим инструментам должна была бы равняться базовой доходности фонда. К сожалению, как выяснили ученые, в среднем сотрудники компаний настолько плохо планируют покупки и продажи, что итоговая IRR почти всегда оказывается ниже базовой доходности743. Иными словами, мелкие инвесторы часто покупают задорого и продают задешево, лишая себя рыночной доходности от торговли активами.

* * *

Компания Си-эн-би-си – наглядный пример деятельности прессы во времена финансовых пузырей. Ее предшественница в области телевещания и инвестиционных новостей, компания «Файненшл ньюс нетуорк», вышла на рынок в неудачную пору, в 1981 году, на исходе длительного и сурового «медвежьего» тренда, когда общественный интерес к инвестированию неуклонно падал; неудивительно, что десять лет спустя она обанкротилась. Но в 1989 году эта компания, желая улучшить свои анемичные рейтинги и уловив намеки на возобновление интереса широкой публики к инвестициям, успела учредить канал коммерческих и бизнес-новостей (Си-эн-би-си).

Надо признать, что на сей раз время было выбрано удачно: на рынках наметился разворот, десятки миллионов человек, из чистого азарта и по необходимости, начали вновь следить за курсом акций. Исходно сетка вещания канала навевала уныние: ведущие аналитических программ сидели за дешевыми столами и вместо финансов рассуждали о правильном питании и способах справиться с детскими истериками744. К 1991 году ситуация немного улучшилась, поскольку на канал перешли сотрудники обанкротившейся компании «Файненшл ньюс нетуорк», обладавшие необходимыми знаниями и навыками.

В 1993 году фортуна снова улыбнулась молодому каналу, на который пришел Роджер Эйлс, признанный авторитет в понимании медиа и опытный практик эмоционального телевещания. От рождения он страдал гемофилией, его отец обожал телесные наказания, и это печальное стечение обстоятельств частенько вынуждало юного Эйлса отсиживаться дома, пока не прекратится очередное кровотечение от побоев; свое настоящее образование он получал по телевизору, перед которым просиживал часами, анализируя содержание программ 1950-х годов. После школы он, вполне естественно, поступил в колледж со специализацией на средствах массовой информации, а затем стал набираться практического опыта продюсерской работы на местных телевизионных каналах Восточного побережья745. Далее он устроился реквизитором в общенациональное шоу Майка Дугласа [190], а через три года стал продюсером этой передачи. Затем, в 1968 году, он познакомился с Ричардом Никсоном, который вел вторую президентскую кампанию. Никсон, приглашенный на шоу, посетовал, что «человеку приходится прибегать к уловкам [например, к телевидению. – Авт.], чтобы его куда-либо избрали», на что Эйлс ответил: «Телевидение – это не уловка». Некоторое время спустя помощник Никсона Леонард Гармент позвал Эйлса в свой штат746. Так началась длительная, протяженностью в четверть века, карьера Эйлса в медиаконсалтинге для президентов-республиканцев: в 1968 году он повышал привлекательность Никсона для избирателей, а в 1988 году помог Джорджу Бушу победить Майкла Дукакиса.

Возглавив компанию Си-эн-би-си, Эйлс постарался сохранить немногочисленные достижения прежних менеджеров, в частности, бегущую строку с курсом акций внизу экрана (можно сказать, это такой метафорический фоновый саундтрек к мыльной опере финансового пузыря). Но он радикально пересмотрел визуальный стиль канала, а в обращении с новыми подчиненными применял те же методы, какими пользовался в контактах с федеральными политиками и представителями крупного бизнеса. Вместо того чтобы просто анонсировать новости музыкальными темами, он внедрил «звуковые картинки» с лицами дикторов и аудиокомментариями. Рецепты еды и детские истерики исчезли из сетки вещания, зато в ней появились Джеральдо Ривера [191] и талантливый политический обозреватель Мэри Маталин. Эйлс лично инструктировал операторов относительно того, как правильно показывать руководителей корпораций, чтобы те выглядели живее; сценаристов он заставлял придумывать более убедительные сюжеты и подводки, а дикторов научил сообщать биржевые новости проникновенным тоном. Чем естественнее вели себя гости студии, тем было лучше для канала. По словам Джона Кэссиди из журнала «Нью-йоркер», «идеальным ведущим была бывшая королева красоты, которая рассуждала об акциях технологических компаний, говорила короткими декларативными предложениями и ходила на свидания с Дональдом Трампом. Увы, поскольку таких женщин было счетное количество, продюсерам обычно приходилось довольствоваться лысеющими мужчинами среднего возраста, которые уважали Алана Гринспена и изо всех сил старались говорить по-английски (по-человечески, а не на своей экономической тарабарщине)»747.

Эйлс учил ведущих и продюсеров относиться к финансам как к зрелищному спорту; после одной поистине кровопролитной схватки на рынке появился такой рекламный ролик, язвительно сравнивавший канал и его главного конкурента: «Индекс Доу-Джонса резко упал в ходе активных торгов. Но сначала о погоде: Си-эн-эн расскажет вам, намокнет ли ваша рубашка, а Си-эн-би-си подскажет, осталась ли у вас хоть одна рубашка». Еще Эйлс, так сказать, поженил секс и финансы, переманив с канала Си-эн-эн Марию Бартиромо – ведущую с внешностью Софи Лорен, сильным бруклинским акцентом и откровенно сексуальным обликом; она быстро прославилась как «Девчушка-денежка» (Money Honey)748.

В 1996 году канал заставил Эйлса уволиться за издевательства над сотрудниками (это несмываемое клеймо на его карьере), но к тому времени нововведения, им внесенные, уже приносили заметную прибыль. К середине 1990-х компания Си-эн-би-си открыла филиалы в Европе и Азии, и над драмой на мировых рынках капитала, реальной или искусственной, никогда, казалось, не зайдет впредь солнце.

Эйлс интуитивно понимал, что аудитория предпочитает сладкую вату развлечений шпинату информации и анализа; лучше всего работала приманка безграничного богатства. При Эйлсе канал отменно овладел этим жанром и совершил настоящее «великое делание» современной культурной алхимии, превратив утомительный для непосвященного мир финансов в чрезвычайно успешное развлечение. При этом новое СМИ сосредоточило внимание на Интернете, где мелкие инвесторы могли мгновенно действовать в соответствии с информацией от телеканала через онлайн-брокеров, таких как «Итрейд» и «Дейтек» (последний предпочитал работать с дневными трейдерами) [192].

Репортажи о финансовых расследованиях исчезли из программы; во-первых, их подготовка требовала уймы денег, а во-вторых, хуже того, они обижали важных клиентов, то есть инвестиционные банки, приобретавшие львиную долю рекламного времени на канале. Уж лучше заполнять эфирные промежутки интервью с руководителями корпораций, которые расхваливали собственные компании, и с «рыночными стратегами», авторитетно рассуждавшими о колебаниях курса акций. Радовало и то, что руководители и стратеги приходили бесплатно, прибывали на арендованных машинах через Гудзон в студию Си-эн-би-си в Форт-Ли, штат Нью-Джерси.