А на деле — вроде и глупость, но вот тот же Курбич — загрузится парой десятков пудов руды. Медной, серебряной и свинцовой. И не меньше десятка, а то и все двадцать авров отобьёт за такую поездочку, если литейные у рода есть. А если металл на производство нужен — так и побольше выйдет. Так что «ночные закупки», «чтоб никто не догадался» — как по мне, придурь. Но каждому своё, а мне — поспать не помешает.

Лисы мне выделили, извинившись, небольшую комнатушку — но тут и понятно, сама трёхэтажная изба не слишком велика, а «гостевых комнат», судя по контексту, аж три штуки — для всяких гостей и прочих залётных товарищей. Но тут Потап начал занудно клевать меня в мозг, на тему «не охотился, глупый шебуршень, вот помрёшь смертью дохлых!»

— Высокочтимый Потап отметил отсутствие в моём окружении Лисы Рейнар и, по причине своей бесконечной милости, решил поспособствовать моей регулярной половой жизни за счёт траха в мозг? — поинтересовался я, которому все это гудение не давало спать.

«Смешно», — расхрюкался Потап. — «Но ты, шебуршень, не делал ничего! Лень, понимаемо», — понимающе выдала эта ленивая мохнатая задница. — «Но сдохнешь же ленивым!»

— И когда мне тренироваться было? Купцов и прохожих огоньком прожаривать?! — возмутился я. — Дай поспать, зануда мохнатый!

«Глупый шебуршень!» — буркнул Потап.

— И тебе доброй ночи, — заворочался я.

Подумал и навертел вокруг лежбища защитных духов — всё же не дома, нехрен расслаблятся. И уснул. Правда, спал неважно — какие-то владетели в ночи глухой суетились, а расшалившееся подсознание и без всякого Потапа будило меня появлением «неопознанного опасного объекта в зоне обнаружения». Но я превозмог и выспался. А с утра меня усадили за стол, заставленный блинами с начинкой.

— Сама стряпала, — небрежно сообщила старушенция, что было весьма почётно.

Так-то владетельницы сегрегированы не только не были, но даже были матриархами в чуть ли не большинстве родов: свойство тотемного зверя. Но, как бойцы-териантропы, всё же несколько уступали мужчинам, хотя именно в среднем. Так-то дамочки так жгли, как не всем не дамочкам дано: те же Лидарихи — те ещё «домохозяйки», как самый наглядный пример.

При этом, определенный флёр «домохозяйства» оставался, по ряду причин. И готовить всякое вкусное своими руками считалось для владетельницы приличным. Потребности в этом не было, так что подобные «накормить собственноручно приготовленным» было скорее знаком внимания, уважения или намёк на «личные отношения». Правда, не только мне: за стол присела Шелец, териантроп-черепаха лет тридцати. Тортиллой её называть очень хотелось, но не выходило: и довольно молода, и даже, можно сказать, симпатична. Хотя во что её растериантропит — видеть совершенно не хотелось.

— Уважаемая Лица Шелец, почтенный Михайло Потапыч, регулярно закупается в Находке, — сообщила старушенция.

— Приветствую, почтенный, — кивнула Тортилла.

Ну закогтил я блинчик с мясом — пахли вкусно, чего же не пожрать? И через секунду мою пасть и не только раздирала адская, сводящая с ума боль. А Потап ревел медведем, шараша в меня просто ниагарой энергии…

Первая мысль была — перебить нахрен мерзких отравителей. Но первая же реакция окружающих была такой, что я желание атаковать угомонил, несмотря на чертовскую боль. Да и прямо скажем — доставалось мне и похуже, тут скорее место поражения неприятное — пасть и горло, отчего ощущения отделяемой плоти особенно «пикантные».

Так вот, окружающие замерли с ярко выраженным недоумением и ужасом, а никак не злорадством. Пара подростков замерли с блинчиками в лапах, третьему бабка отвесила леща, заставив выплюнуть отраву. А Тортилла вообще начала блевать, явно сознательно, начав оборачиваться. И обернулась, уже подёргиваясь на полу, исходя из клюва-пасти чёрно-красной жижей.

В общем, выходило что это не Рейнары, точнее — точно не Рейнары «вообще». Вот кто-то отдельный может быть, но крайне маловероятно: меня крючит, колбасит, я явно небоеспособен (уж внешне точно), но не менее явно не собираюсь помирать. Отравитель хоть как-то бы проявил себя, а если это лисье коварство — то я бы сейчас обдирал лисьи шкуры с напавших на меня. Или они медвежью — с меня…

«Хрен им! Но неприятно могло быть», — буркнул несколько успокоенный Потап. — «И найди отравителя. И чтоб его сожрал!»

Последнее было не проявлением кровожадности (хотя этого подонка я бы не только прибил, но и обоссал бы!), а проблемой энергобаланса. Потап в меня ощутимо вложился последнее время, выхлопа же толком не было. Ну а моя «энергодыра» отдавать что-то назад не желала, так что кого-нибудь сожрать было просто необходимостью.

Ну да ладно, Щелец свернулась в панцире, вроде помирать не собирается. Рейнары смотрят на меня с ужасом разной степени — что понимаемо. Я ЧЕРТОВСКИ зол: ощущение выплёвывания части пищевода на пол немножечко раздражает. До желания кого-то немножечко убить, немножечко долго и немножечко мучительно.

Хотя и моя «замена плоти», видимо, действует на психику, отметил я огненные отсветы на столе.

— Э-Э-ЭХ-ХТСС-О-О Й-А-А-Т, — прогудел-прошелестел я, тыкая лапой в блинчики.

И ладно бы только с языками пламени: на стол, в качестве подтвержения моей правоты, шмякнулась нижняя челюсть, освобожённая от плоти.

— Н-У-У-У ПСС-Т-Ц!!! — выразил я, всё что я об этом думаю.

Взял себя в руки, насколько возможно. И представил не связки из огня, потому что о связках я знал не так много. А этакий динамик, о которых знал гораздо больше. И с речью получилось получше, а то совмещение живой (хоть и повреждённой) части говорильника и нижней, из пламени, давало редкостно поганый и не воспринимаемый результат.