– Второй вариант? – с надеждой спросил Адам.

– Вы делаете всё своими силами, – ответил Максим. – То есть, от вас требуется перебить как можно больше этого сброда, а желательно весь. Перебьёте и мы даём вам свободу. Даже транспорт оставим. Два Хамви. На большее можете не рассчитывать. Ну и оружие, патроны и еду. Мы же не звери. Остальное, а это дети, девушки и весь транспорт, мы заберём. Забрали бы и сброд, но он вряд ли выживет.

– А сброд вам зачем? – удивился Адам.

– Рабсила, – ответил я. – Рабами будут.

Адам начал думать. Я и Максим молча ждать.

– Вы понимаете, что организация, которая меня в этот мир отправила, очень серьёзная? – спустя минуту спросил Адам.

Максим кивнул:

– Понимаем. Мы многое понимаем, в отличие от тебя. А вот ты мало что понимаешь, Адам. На кону жизнь.

– Я это понимаю… – тихо ответил Адам и продолжил думать. Спустя пару секунд сказал: – Одним нам точно не справиться. Ни в первом варианте, ни во втором. Но второй мне нравится больше. Я готов принять ваше предложение, но с одним условием. Вы поможете нам?

– Это уже другой разговор, Адам, – улыбнулся я. – Мы поможем тебе и твоим ребятам. Главное, всё спланировать. Чем меньше крови, тем для нас лучше.

– Крови всё равно много будет… – пробормотал Адам. – Её будет много этой ночью. Надеюсь, что я переживу её…

***

– Знакомый! – Боков измеряет шагами пространство маленького домика. – Знакомый, сука! Никитос, как такое возможно? Как ты мог встретить знакомого? Это точно правда?

– Я свидетель, – спокойно сказал Максим. – Этот швед, Адам Олаффсон, реально знает Никиту.

– Я его тоже знаю, – неожиданно заявила Раиса. – В Сирии встречала. Он просто не помнит меня.

Я округлил глаза и воскликнул:

– Ты меня знаешь?

– Не сразу вспомнила, – ответила она. – А когда вспомнила, решила не говорить. Ты тогда только прилетел в Хмеймим, а я улетала. Мы видели друг друга всего лишь раз. У меня не только хорошее зрение, но и память отличная.

– Я на свою тоже не жаловался… – пробормотал я и задумался. Нет, Раису я не помню. Хмеймим помню. Народу там было уйма, и вряд ли удастся вспомнить хоть кого-то, с кем довелось встретиться глазами. Таких людей не запоминаешь…

– Так и будете офигевать от нашего рассказа или начнёте обдумывать план действий? – поинтересовался Максим, смакующий чаёк под дым тлеющей сигаретки.

– Это точно не кидалово? – с сомнением спросил Боков.

– Пятьсот нас, – ответил я. – Блефовали хорошо, и Олаффсон купился. Боится он.

– Жаль, что нас не пятьсот… – пробормотал до этого молчавший Бодров. – Даже не пятьдесят.

– Мы должны атаковать их, когда этот швед подаст сигнал? – спросил Зубарь, похожий на статую, подпирающую дверной косяк.

– Да, – кивнул я. – Сперва они начнут своими силами, а затем подключаемся мы. Наша задача приблизиться к лагерю как можно ближе, при этом абсолютно незаметно.

– А тепловизоры? – захлопал глазами Боков. – О тепловизорах ты подумал?

Я кивнул:

– Подумал, и проблем с ними не будет. Адам и его парни будут дежурить всю ночь. И ещё человек десять зеков с ними. Тепловизоры будут только у парней Адама. Ну и на транспорте они имеются.

– Всё так славно, что блевать хочется, – сквозь зубы сказал Зубарь. Прекратив подпирать косяк, он подошёл ко мне и спросил: – Чем закончились переговоры? Что такого этот швед скажет зекам, что они будут молча ждать утра?

Я ответил, глядя Зубарю в глаза:

– Он скажет им, что утром мы начнём наступление и перебьём всех, кто не захочет сдаться. А также он скажет им, что помощь уже идёт. Обнадёжит, так сказать.

– А если этот сброд решит по-своему? – спросил Боков. – Если они перебьют Адама и его парней ещё до ночи? Что тогда?

– Такой вариант имеется, – ответил Максим. – Будем полагаться на везенье и русское авось. Повезёт и обойдёмся малой кровью. Не повезёт, тогда крови будет много. У нас другого выхода нет…

План действий мусолили до темноты. Так мусолили, что даже мне он начал казаться бредовым. Впрочем, бреда навалом. С самого начала и, похоже, до самого конца. Удача нам не помешает. Она нужна нам как никогда раньше. Что сейчас, что в скором будущем. Проблемы мы себе нажили нешуточные. Надо их разгребать.

– Лиса на позиции, – доложила Раиса. – До лагеря метров триста, не более. Отлично просматривается большая часть часовых. Один заметил меня в тепловизор и замешкался. Повезло, что не запаниковал. Хотела снять.