Решётки на входах открылись и на арену вышли около тридцати человек в серых рабочих костюмах. Десяток тащат мешки с песком и будут засыпать кровь. Остальные уберут тела и оружие. Радует, что запаха крови будет меньше.

Мы забрали всё, что принадлежит нам и расположились у одной из стен арены. Уборщик-араб молча вручил нам две пол-литровых бутылки с водой и два батончика, сделанных из спрессованных сушёных фруктов. Кивнув на наше «спасибо», араб отправился выполнять работу. Вместе с азиатом они взяли тело одного из европейцев и потащили к тележке, которую уже катят трое и в которой лежат два тела.

Покрутив стограммовый батончик в руке, я сказал:

— Меня стошнит, если начну его есть.

— Меня тоже, но я заставлю себя съесть его. — Андрюха, закрыв глаза, откусил приличный кусок батончика. Скривившись, начал жевать его.

Я тоже закрыл глаза и откусил. Аромат фруктов наполнил рот. Излишне сладко. Тошнота не заставила ждать и зародилась в желудке. Удалось сдержать первый спазм и продолжить жевать. Глоток воды облегчил страдания, и тошнота прошла. За пару минут я разделался с батончиком, а затем выпил всю воду. Бутылки забрал один из уборщиков.

— Нас заставляют убивать. — Я лег на бетон, подложив под голову щит. — Делают из нас моральных уродов. Чувствую, что на арене мне придётся убить огромное множество людей. Чувствую, что сойду с ума.

Андрюха промолчал. Я спросил:

— Сколько народу нам предстоит убить, прежде чем всё закончится? Ответь мне, друг?

— Я не знаю, Никита. Не думай о тех, кого убиваешь, как о людях.

Я начал смеяться. Громко и злобно. Поперхнувшись, замолк, а затем спокойно сказал:

— Каким бы плохим не был враг, но он человек. Моя мораль бунтует. Я не готов стать палачом. Увы, но, чтобы выиграть, звания палача не избежать. Кровь и смерть — это наш путь. Мы обязаны пройти его, потому что иначе не выжить…

Уборщики покатили первую тележку. Кровь уже засыпана, а всё оружие собрано. Осталось убрать тушу саблезуба. Пятнадцать человек окружили её и примеряются. Не слишком приятная у них работёнка.

— Тебе нужно успокоится, Никита! — требовательно сказал Андрюха.

Я сел и взял в руки щит и меч. Медленно поднявшись, тихо ответил:

— Спокоен как удав, друг мой. Пошли в центр арены. Чувствую, что антракт вот-вот закончится.

Все уборщики покинули арену и решётки за ними закрылись. Ведущий заговорил:

— Антракт закончился. Второй акт начинается. Прошу тишины!

Как только наступила тишина, я ударил по щиту мечом и взревел:

— Все слышат меня?

Трибуны загудели.

— Желаете увидеть шоу? — Я отбросил щит. — Вам нужно шоу, сволочи?

Ещё больший гул ожидающих зрителей. Отвечаю:

— Вы его получите!

Скинув с головы назойливый шлем с камерами на бетон, я растоптал его мощными ударами. Посмотрев на Андрюху, потребовал:

— Снимай!

Он не стал сопротивляться и бросил шлем мне под ноги. Растоптав его, я поднял меч над головой и крикнул:

— Мне не терпится начать сражение! Где мой враг? Где он? Требую его появления!

Подхватив щит, я начал стучать в него мечом и побежал вокруг Андрюхи, продолжая кричать на английском:

— Требую! Требую! Требую!

— ТРЕБУЮ! — достаточно дружно подхватили трибуны. — ТРЕБУЮ!

Андрюха последовал моему примеру. Вопль зала слился в сплошное «Требую!».

Решётки тронулись и поползли наверх, открывая темноту. Ведущий закричал:

— Тишина!

По трибунам прокатилась волна молчания.

— Встречайте первого бойца, мои дорогие! Легендарный воин выходит на арену и готов убить Русских. Кто кого? Делаем ставки!

Из темноты ворот вышел человек в чёрном костюме. Чёртов ниндзя! И за его спиной, как полагается, торчат, словно рога, две чёрных рукояти. Чёртовы гатаны, оружие ниндзя.

— Вот же блин… — только и сказал Андрюха.

— Ага, — согласился я. — Только бешеного япошки нам не хватало. Пошли, друган, убьём его…

Воин шёл нам навстречу. На расстоянии пяти метров мы почти синхронно остановились. Ниндзя поклонился нам. Мы поклонились в ответ. Зал гулом дал добро на сражение, и оно началось.

В первые секунды мы поняли, что дело пахнет жаренным. Ниндзя показал столь виртуозное владение гатанами, что зарябило в глазах. Насаживаться на наши мечи он не захотел и решил соблюдать тактику молниеносного нападения, а затем не менее молниеносного отступления.

Три стычки с чёрным дьяволом прошли без урона, а вот на четвёртой он показал, что может быть слишком быстрым и непредсказуемым. Одна из гатан описала причудливый вираж, двинулась к животу Андрюхи и, словно удлинившись, прошла по нему. Я отчётливо увидел, как зеркальный клинок погрузился в ткань костюма, прошёл по ней и вернулся к обладателю. Увидел и успел испугаться. С прорезанной брюшиной много не навоюешь. Неужели это конец?