Коляска Настасьи, на которой она приехала ко мне и в которой мы потом отправились на ужин, ждала в соседнем переулке. На наше счастье, рядом с рестораном оставить ее было негде, так что кучеру не пришлось быть свидетелем погрома. При виде нас он взволновано приподнялся на козлах.

— Сударыня! С вами все в порядке? Я слышал крики с той стороны, куда вы ушли, но не понял, что произошло.

— Все нормально, Егор, — успокоила его Настасья. — Оборотни напали на людей, но нас они не тронули, мы просто стояли рядом.

— Настасья скромничает, на самом деле она проявила недюжинное мужество, — дополнил я. — Если бы не ваша хозяйка, меня бы сейчас везли или в больницу, или на кладбище.

Егор уважительно посмотрел на Настасью, но воздержался от расспросов. Интересно, знает он про ее маленький секрет? Если служит семье много лет, наверняка должен. В любом случае, если нет, скоро он очень сильно удивится.

— Можешь не провожать меня, если не хочешь, я доеду, — сказала Настасья.

— Вот еще. Твой отец же мне всю плешь проест, если после всего, что тут произошло, я просто брошу тебя и уеду. И потом, ты же просила меня с ним поговорить. Как раз отличная возможность.

Дом Сокольских располагался в стороне от центра, на тихой улице рядом с одним из парков. А граф, похоже, любит свежий воздух — от Игоря я успел узнать, что у них есть еще и загородный особняк.

Когда мы подкатили к воротам, было почти десять часов вечера. Сторож, увидев знакомую коляску, быстро открыл, и мы въехали во двор. Там, скрестив руки на груди, уже стоял граф Сокольский.

— Настасья, ты с ума сошла? — сразу накинулся он на дочь, не дожидаясь, пока мы выберемся из коляски. — Почему ты возвращаешься так поздно? Ты в курсе, что для незамужней девицы это неприлично? И кто это с то… А, граф Лазарев.

Я вылез наружу первым, галантно подав Настасье руку. Лицо графа Сокольского осветилось, словно неоновая вывеска. Похоже, на меня правила приличия не распространялись.

— Ну что же вы так поздно. Проходите, проходите, я так рад вас видеть, — заворковал Сокольский. — Выпьете чаю? Извини, Настя, я волновался, ты не предупредила, что уедешь на весь вечер. Могла бы и сказать отцу. — В голосе Сокольского прорезалась легкая обида. — Полагаю, граф, вы с моей дочерью ходили куда-нибудь в театр?

— Почти угадали. В ресторан.

В глазах Сокольского промелькнули быстрые расчеты, насколько поход в ресторан приближает дочь к удачному замужеству. Результат, похоже, был признан удовлетворительным, поскольку граф заулыбался еще шире.

— Это правильно, наши столичные повара прекрасно готовят. Я рад, что вы с Настей поддерживаете дружбу, всегда говорил, что нашим родам лучше объединиться. Надеюсь, доченька, угощение тебе понравилось?

— Прости, папа, я не успела распробовать. Нас отвлекли.

На лице Сокольского промелькнуло недоумение.

— Отвлекли? Чем?

— Да так, ерунда. Напали оборотни, — ответил я.

Граф застыл с открытым ртом, переводя взгляд с меня на Настасью и обратно. Похоже, только сейчас он заметил кровь и грязь на моей одежде. После стычки мы как могли постарались привести себя в порядок. Платье Настасьи практически не пострадало, а вот мой костюм полностью оттереть так и не удалось. Благо в вечерних сумерках это было не так заметно.

— Вы шутите? — наконец, выдавил граф.

— Нисколько. Нам не повезло отправиться ужинать именно туда, где вервольфы решили устроить пьяный дебош. Но не беспокойтесь, ваша дочь не пострадала, — сжалился я на Сокольским.

— Да, папа, все нормально, — подтвердила Настасья. — Граф Лазарев защитил меня.

— Ну что ты, Настасья, не скромничай. На самом деле, как раз ты меня защитила. Ваша дочь проявила выдающуюся храбрость. — Я постарался, чтобы последняя фраза прозвучало как можно менее ехидно. — Уверен, уже завтра об этом напишут во всех газетах.

Сокольский потерянно разглядывал нас с Настасьей. Желание поить меня чаем в нем явно увяло, да и я не стремился навязываться. В конце концов, девушке надо переодеться и привести себя в порядок.

— Я пойду в дом, папа, — сказала Настасья. — Прикажу служанке готовить ужин, мы ведь так и не поели. Виктор, вы останетесь?

— Нет-нет. — Я покачал головой. — Простите, но я сегодня очень устал. Моим долгом было проводить вас до дома, но сейчас, честно говоря, больше всего я мечтаю о том, чтобы лечь спать.