Я взглянул на свою спутницу. Вспомнился её шёпот в темноте, и сердце защемило. «Это не твоя сестра! И ты это знаешь…»

— Что заставило вас искать моего общества? — спросил я, расстилая на коленях льняную салфетку с вышитым в уголке иероглифом, означающим название ресторана. — Хотели пообщаться с тем, кто уничтожил орду?

Таким образом я давал девушке последний шанс не поднимать тему моего перевоплощения.

Но она не захотела им воспользоваться.

— Нет, — отрицательно качнула головой Дарья. — Хотя это, конечно, здорово. Поздравляю… — добавила она, слегка смутившись.

— Не стоит. Так в чём дело?

— Я… вас узнала.

— Ну, это неудивительно. Я, вроде, не скрываю личность.

Беркутова удивлённо приподняла брови, но затем поняла, что я имею в виду, и снова покачала головой.

— Нет… Ваше Сиятельство, я имела в виду, что поняла, где видела вас… раньше. Это же вы? — в её голосе появились просительные нотки.

Я вздохнул.

— Боюсь, вам стоит изъясняться чётче.

— Да… Наверное. Вы жили в нашем доме. Под видом странствующего монаха. Вас звали Андреем. Я не могла ошибиться. Поначалу у меня были сомнения, но затем…

Я поднял руку, остановив её.

— Хорошо. Вы правы, госпожа Беркутова. Полагаю, отрицать бессмысленно. Это действительно был я.

— Я знала! — обрадовалась девушка. — Но… зачем вам понадобился этот маскарад?!

Хороший вопрос. Я знал, что мы до него доберёмся. Так что ещё в машине продумал, как ответить.

— Видите ли, я хотел понять, что такое Дао. Меня сильно интересуют различные религии. После смерти родителей я искал себя. Ну, и утешения, наверно. Вот и ударился в изучение духовных практик. Но мне не хотелось, чтобы стало известно, что маркиз Скуратов ударился в даосизм. Это привело бы к ненужным осложнениям. Я ведь должен покровительствовать Церкви в своём уделе. К сожалению, Ливей умер прежде, чем я смог толком разобраться, что же за учение он проповедует, — добавил я печальным тоном.

— О! — воскликнула девушка. — Понятно…

Конечно, моя брехня не выдерживала никакой критики. Если бы критиковать вздумал сторонний, объективный наблюдатель. Но влюблённая женщина готова принять любую версию, которая не выставляет предмет её обожания в дурном свете. А даже если и выставляет, она непременно сама найдёт ему оправдание. Вот на это я и рассчитывал.

— Но почему вы исчезли после… смерти Ливея? — после паузы спросила Беркутова.

— Разве не очевидно? Он был главным оплотом нового учения. Мне не хотелось расспрашивать о даосизме его учеников. Это была бы информация из вторых рук.

— Понимаю… А почему… Простите, что всё время задаю вопросы. Как будто вы обязаны мне отвечать, и…

— Не нужно извиняться. Вы имеете право на это. Я ведь жил в доме вашей матери. Причём попал туда обманом. Прошу меня за это извинить.

— Нет-нет, что вы!

— Тем не менее, я настаиваю. И прошу вас никому, даже ей, не рассказывать о том, что узнали меня. Или вы уже…

— Нет! — воскликнула Дарья. — Я никому не говорила, клянусь!

Ну, конечно. Это был только её секрет. Маленькая будоражащая тайна.

— Благодарю, — сказал я мягко. — Я высоко ценю это. Мне всегда казалось, что вы особенная девушка. С самой нашей первой встречи.

«Она не твоя сестра…»

Беркутова залилась краской и опустила глаза.

— Мне… вы тоже показались… особенным, — тихо проговорила она.

— Значит, я могу рассчитывать, что вы и в будущем сохраните мой секрет?

— Да, конечно! Никому ничего не скажу!

Мы встретились взглядами. Я верил, что Дарья будет хранить тайну. Во всяком случае, пока её обуревают чувства. Зародившись в доме, где я жил, они были подстёгнуты моим внезапным исчезновением, а затем взбудоражены узнаванием и необходимостью молчать. Плюс юный монах вдруг оказался маркизом Скуратовым, национальным героем империи.

Я вздохнул.

А что будет, когда чувства Беркутовой пройдут? Надолго ли ей хватит этой влюблённости? Без стимулов она угаснет за несколько месяцев. Максимум.

«Она не твоя сестра. Просто свидетель. Сейчас она не опасна, но со временем всё может измениться. Спадёт с глаза пелена, она сопоставит смерть Ливея и то, что ты ассасин».

— Я вам верю, — сказал я ласково, накрыв руку Беркутовой ладонью. — Спасибо!

— Не за что… — прошептала Дарья.

В этот момент вошла официантка. Принесла поднос с первыми блюдами. Когда она удалилась, я взглянул на Беркутову. Она казалась растерянной, но счастливой. Хоть и немного взвинченной. Рука, которой девушка взяла палочки, слегка дрожала.

— Почему вам было так важно удостовериться, что это был я?

Дарья замерла, уставившись на меня.

— Даже не знаю… — пролепетала она, снова заливаясь краской.

— Думаю, знаете, — улыбнулся я. И тут же подчёркнуто равнодушно добавил: — Впрочем, если не хотите, не говорите.

— Нет! — испуганно встрепенулась девушка. — Хочу! Я искала с вами встречи, потому что… мне показалось, между нами…

— Проскочила искра? — закончил я за неё, воспользовавшись заминкой.

— А это… так? — с робкой надеждой спросила Дарья, прямо глядя мне в глаза.