– Но... – у Айгуль было что-то важное.

– Всё потом. Отдохни сначала. Я вижу, у тебя был тяжёлый путь.

Её сапоги были покрыты грязью. На ладонях виднелись свежие порезы от веток, такие же следы были заметны и на плаще.

Беглянка – другого слова и не подберёшь. В подобных ситуациях я уже бывал, поэтому решил: пусть отдохнёт, успокоится, а утром поговорим.

***

Утро следующего дня застало меня врасплох.

Пришлось встать непривычно рано, хотя, честно говоря, мне редко дают выспаться в этом доме.

Не успел я открыть глаза, как матушка уже сидела на краю моей кровати, засыпая меня вопросами о новой, как она выразилась, «невесте».

Разумеется, они уже успели разузнать всю подноготную и теперь настаивали на скорейшей женитьбе.

Чего?

Я даже не стал отвечать на этот бред. Лишь зевнул, поднялся с постели и направился собираться и завтракать.

– Завтрак готов, Милостивый Сын Рода.

Служанка, которая заходила ночью, стояла вся красная.

– Принеси его на веранду.

Больше всего хотелось поесть в одиночестве, хотя я где-то слышал, что это не рекомендуется.

Якобы, во время совместной трапезы укрепляются социальные связи. Но мне было всё равно.

С утра единственное, чего мне хотелось – это ни с кем не разговаривать, никого не видеть, сидеть на веранде и пить чай.

А тут прохладно.

Зато на элегантно накрытом столе дымилась яичница, рядом исходил паром фарфоровый чайник. Я уселся в плетеное кресло, наслаждаясь тишиной и видом на сад.

Внезапно тишину нарушили легкие шаги.

Хоть бы не мама… Я люблю её, но мне бы покоя…

Обернулся и увидел Айгуль, та вышла на веранду.

Её преображение было поразительным: вместо грязного плаща на ней было изящное платье, а чистые волосы мягкими волнами спадали на плечи.

– У вас прекрасное поместье…

Она произнесла это вежливо, остановившись в трёх метрах. Словно она не моя гостья, а служанка.

– Почему ты обращаешься ко мне на «вы»?

– Я же ваша рабыня, – ответила она, слегка склонив голову.

– И что? Ты можешь продолжать говорить мне «ты».

Я заметил на её лице едва различимую метку цветка – след рабского контракта. Удивительная вещь, этот контракт.

Это не баг, это фича. Кто-то намеренно оставил так, чтобы рабские контракты, заключённые между участниками, переходили в наш мир.

Ведь остальные эффекты снимаются, и даже больше. Если ты стал рабом у кого-то из НПС, то этот контракт останется у «роли». Или если кто-то проклял тебя, то проклятье также останется у «роли».

Я жестом указал на свободный стул напротив:

– Присаживайся, не стой.

Айгуль, поколебавшись для виду, села. Настало время узнать правду.

– Что произошло у тебя дома? Почему теперь, кажется, каждая собака знает о пробуждении моей родовой способности?

Мой вопрос явно задел за живое – в глазах девушки заблестели слёзы.

– Это вышло случайно... – начала она и поведала подробности этой «случайности».

Оказалось, я переоценил её семью. Я ожидал увидеть нечто похожее на нас: большой дом, собственная земля, слуги и соответствующие проблемы.

Реальность оказалась куда прозаичнее.

Юмагуловы обитали в обычной многоэтажке в Красносельском районе – районе для среднего класса. Дед Айгуль, Закир, всю жизнь проработал в библиотеке. Отец занимал скромную чиновничью должность, в основном занимаясь бумажной работой.

Они давно перестали проходить испытания – это правило возникло, чтобы сохранить остатки некогда могущественного рода.

Теперь их осталось всего четверо, если считать замужнюю старшую сестру Айгуль.

Когда их родовая способность – Интуиция – угасла, они смирились и зажили обычной жизнью, постепенно забывая о своём наследии Проводников.

Участь Айгуль была незавидной: ей предстояло посещать «Смотрины» – своего рода конкурсы красоты, где незамужние девушки искали супругов, а те оценивали не только невест, но и их семьи.

Поэтому когда ей в книге попался золотой билет, Айгуль восприняла это как знак судьбы, тем более что её интуиция вновь пробудилась.

Это был её последний шанс.

Единственным, кто поддержал девушку, оказался дед, отправившийся с ней.

Айгуль долго рассказывала, как умоляла отца и деда, как они в итоге отправились без разрешения. Я слушал, пытаясь уловить суть.