Говоря об «Испытаниях Энрю», нельзя не отметить их сильное влияние на быт горожан. Высокая смертность компенсировалась высоким доходом, создавая своеобразный баланс.

Это привело к высокой рождаемости – у большинства семей было по десять, если не больше детей.

Несмотря на риски, качество жизни благодаря этим испытаниям улучшилось. Так Санкт-Петербург стал городом контрастов, где опасность и процветание шли рука об руку.

– Куда нам?

– Езжай к «Фирме Сазикова».

Что это за место?

Изначально это была просто ювелирная мастерская, основанная Павлом Сазиковым. Однако она очень быстро стала популярной, и в неё вложились ещё три знатных рода. Теперь это настоящий гигант в ювелирном деле.

«Фирма Сазикова» изготавливает высококачественные изделия из золота и серебра. У них есть собственная фабрика по производству.

И всё же известны они не только ювелирным делом, а больше из-за различных артефактов. Их магические украшения вызывают настоящий фурор у всех аристократов Империи.

Если и есть что-то ценное на продажу, то нужно нести именно к ним. Уж они-то оценят это по достоинству.

Мы вышли из кареты и встали напротив магазина.

– А нам точно сюда? – с сомнением спросила Айгуль, явно не веря, что мы пришли в такое дорогое место.

Действительно, сюда приходят самые влиятельные люди города. Этот магазин выглядел даже величественнее, чем поместье рода Некрасовых.

Хотя к чему такое сравнение?

Если сравнивать ювелирный магазин с булочной, то очевидно, что в булочной народу больше. Мне даже кажется, что за день хлеб покупает больше людей, чем посещает этот ювелирный магазин за месяц.

Не нужно ни с кем себя сравнивать, пусть все идут лесом. Я клиент, и точка.

– Конечно, нам сюда. Или ты думала продавать вещи в каких-то подворотнях? Там любая вещь уйдёт по дешёвке.

Я открыл дверь, пропустил Айгуль и сам зашёл внутрь.

Мы выглядели как молодая супружеская пара. Я был доволен тем, как вела себя девушка: с гордо поднятой головой, но всегда чуть позади меня. Словно моя секретарша или жена.

Магазин выглядел как типичный ювелирный салон высшего класса.

Массивная деревянная дверь вела в просторный зал, где вдоль стен выстроились стеклянные витрины. В них, словно застывшие звёзды, сверкали драгоценности: изысканные кольца, элегантные серьги и броши, инкрустированные всевозможными камнями.

Внезапно я осознал свою ошибку. Нужно раз и навсегда запомнить: никогда, слышишь, никогда не приходи в такие магазины с девушкой.

У Айгуль всё поплыло перед глазами. Я и не подозревал, что её тёмные глаза могут так ярко блестеть в отражённом свете драгоценностей.

Внезапно она отвлеклась от манящей витрины и спросила:

– Что?

– Ничего. Вытри слюни, – чуть пошутил я.

– А? – она машинально провела рукой по губам. – Ничего нет!

– Да?

Я улыбнулся. Купилась.

Любая другая разозлилась бы, но Айгуль просто хмыкнула и вернулась к осмотру украшений.

Тем временем к нам подошла продавщица. Она выглядела элегантно, вероятно, тоже из низшей аристократии, устроившаяся на работу. Или же специально отобранный и воспитанный в соответствии с этикетом человек.

Не удивлюсь, если и то, и другое.

Она поприветствовала нас с яркой улыбкой, готовая рассказать о каждом изделии. Особенно заметив взгляд Айгуль, прикованный к серебряным серьгам с синим камнем.

– Мы пришли не покупать, а чтобы продать.

Даже так она не удивилась. К ним часто приходят люди, которым повезло вынести что-то с испытаний.

– А что именно?

Я развернул свёрток и обратился к продавщице:

– Мне нужен оценщик.

Стоит отметить, что «оценщик» здесь – не тот, у кого есть навык оценки.

Конечно, такой выдающийся специалист вряд ли будет работать в этом захолустье. Захолустье – по его мнению.

Нет, это просто эксперт в своём деле, который определит стоимость предмета и назовёт цену, по которой магазин готов его купить.

– Хорошо, – кивнула продавщица.

Мы остались у стойки, пока девушка ненадолго отлучилась. Через несколько минут она вернулась в сопровождении пожилого мужчины в очках.

Старик был на удивление хорошо одет: чёрный сюртук с высоким воротником и декоративными серебряными пуговицами придавал ему невероятно строгий вид. На руки он как раз надевал белые перчатки.