Стук в дверь отвлёк его от тяжких раздумий. Экономка, строгая дама в возрасте, она была из местных, за что Пейсли её всегда немного недолюбливал, в кабинет и попросила денег на текущие расходы дома и на оплату обслуги. Пейсли торопливо полез в секретный ящик и выделил экономке необходимую сумму, велев расходовать её крайне рачительно.

– Деньги, всем нужны деньги! Одни расходы, а доходов пока нет…

Хорошо, что до дна его кубышки было ещё далеко, но затягивать со знакомством лорда Стивена и его Меррон все же не стоило. Жаль, что сама девушка отнеслась в идее сталь Меррон Бакстер, будущей леди Гордон, достаточно прохладно, хотя сама мечтала когда-то только лишь о том, чтобы попасть в эту закрытую касту. Впрочем, он подумает об этом потом. А сейчас расслабляться было рано – нынешняя супруга Стивена всё ещё жива. Зная этого недоумка Бойда, можно было усомниться в том, что здорова, но что жива – наверняка!

Да, кстати, насчёт леди Айлин – господин Пейсли всегда считал себя человеком весьма предусмотрительным, весьма… и он понимал, что идёт на риск, когда подвязался с этим делом, с лесопилкой. И поэтому он решил себя… подстраховать, назовём это так. А именно – он загодя снял все свои сбережения, которые находились в Банке Энландии, и положил в свою кубышечку. Но и это ещё не всё – если уж рисковать, то по-крупному!

Господин Пейсли вышел из своего кабинета и заметил Меррон, которая с землистым лицом просила седлать свою лошадь.

– Поздорову ли ты, милая? – встревожился господин Пейсли, тревожась за здоровье своего ребёнка. – Возможно, тебе лучше остаться дома? Я сам поеду на встречу с МакКиноном.

– Не стоит, папенька! Мне дурно было с утра, даже позавтракать не смогла, но уже гораздо лучше, уверяю тебя. Я готова исполнить вашу просьбу.

Господин Пейсли был встревожен, поскольку Меррон нездоровилось уже который день, но упрямая девушка отказывалась покорно лежать в кровати и принимать пилюли.

– Хорошо, будь по-твоему, дорогая! Спроси с этого парня, каковы будут его дальнейшие требования. Меня тревожит его самовольство.

Меррон согласно кивнула и вышла из дома. Сам же господин Пейсли вернулся в свой кабинет и уселся в кресло. Что-то тревожило его, царапало сердце. Ему казалось, что он где-то ошибся, только вот где?

***

Я в очередной раз зевнула и перевернулась на другой бочок, стараясь не потревожить рёбра, которые болели от удара – всё же я неплохо приложилась о землю, когда падала с Ромашки. Интересно, где там моя боевая кобылка? Насколько я могла понять из разговоров моих похитителей, они не смогли её поймать, хотя попытки такие были. Думаю, что для них было бы гораздо лучше, если бы в замке как можно дольше не знали о том, что я пропала.

Моё сердце сжалось от мысли о том, как расстроится Стивен, как будут гневаться папенька и дядя Ангайд. Хотя, прошло совсем немного времени и им, должно быть, о моём похищении ещё не известно.

Я поднялась со своего сомнительного ложа и подошла к окну. Стёкол не было, зато его заколотили досками, правда, из многочисленных щелей нещадно дуло. Я могла рассмотреть кусочек земли, сейчас представляющий из себя грязь, какие-то сараи или постройки впереди меня, слышала шум реки неподалёку.

Думаю, что я не так далеко от дома. И я не теряла присутствия духа, надеясь на то, что меня всё же найдут. Понять бы только, для чего было необходимо моё похищение? Пока в голову лезла одна лишь ерунда. И ещё – я очень опасалась перестать быть нужной похитителям до того момента, покуда меня отыщут. Ведь, несмотря на мнение многих, совсем уж дурой я не была…

Внутри помещение тоже не поражало воображение. Это было убогое жилище, состоящее из трёх комнат. Возможно, здесь проживало несколько человек. Они мало беспокоились об уюте своего жилья, но у них было всё необходимое для жизни. Во всяком случае, кухня с посудой и мыльня тут имелись. Мне разрешали на некоторое время выходить из того помещения, где меня содержали, так что я успела составить кое-какое мнение.

Вот и сейчас я вышла и увидела перед собой двоих ребят из тех, что напали тогда на нас. Они шумно играли в кости и радостно потирали руки. А почему бы и нет? Работёнка у них была не пыльная, да и пленница, то есть я, вела себя на удивление смирно – не кричала, карами не грозилась, разносолов на обед не требовала. После того, как я пришла в себя в запертой комнате, один из парней зашёл ко мне, дал напиться из выщербленной кружки и очень попросил вести себя так, чтобы ни у них, ни у меня не было проблем. Я молча кивнула, и с тех пор у нас наблюдался некий шаткий мир.

Он заключался в том, что ребята делают вид, что я тут по доброй воле, а я веду себя ниже травы, тише воды, все улыбаются, все счастливы.

– Прошу прощеньица, леди! – приподнялся один из них. – Мы можем вам чем-то помочь?

– Можете! – задумчиво пробормотала я, обходя их по кругу. – Если немедленно отправитесь в Великому!

Они добродушно посмеялись, намекая на то, что оценили мою шутку, но вряд ли смогут удовлетворить мою маленькую прихоть. Однако, несмотря ни на что, я не сомневалась в том, что, когда придёт момент, они всё с той же добродушной улыбкой придушат меня. Я медленно прогуливалась по лачуге и смотрела во все дыры, словно видела её в первый раз. Крошечная кухонька, простейшая мыльня, комната, где спали солдаты, и та, где держали меня. А в то, что меня сторожили именно солдаты, а не наёмники, или разбойники, допустим, я не сомневалась – слишком много я их видела в своей жизни.