Была в этом чудовище какая-то непостижимая для человека красота. Он словно смешивал внутри себя свет и тьму, отчего становился средоточием невозможного.

— Прости, — вдруг произнес он и первым разорвал зрительный контакт.

Я даже сперва не поверила тому, что услышала. Демон создавал впечатление существа, не способного понять свои ошибки и уж тем более извиниться за них. — Ты права.

Развернувшись ко мне боком, мужчина быстрым шагом направился к таверне. Один.

— Куда ты? — осипшим голос крикнула ему в спину, но он не остановился.

Я следила за тем, как Юстис входит в здание, как за ним закрываются двери и как округа погружается в мерный привычный ритм. Кудахтают куры, где-то блеют овцы, а вдалеке шумит море.

Внутри все сжалось от страха. Я не знала, чего ждать от демона. Не знала, с какой целью он направился в трактир. Он был существом с темной душой. И его действия могли привести к любым последствиям.

Воздух как будто загустел и заискрился, и время натянулось пружиной. Она звенела, колебалась, издавая тоненький и пронзительный писк, будто скулящий щенок. Тревога скрутила внутренности в тугой комок. И тут дверь распахнулась.

60 лет назад

Юстис

— Ну что, сынок. Думаю, хватит с тебя дров, — бесшумно подойдя ко мне из-за спины, добродушно произнес Хесус и возложил руки мне на плечи.

Я вздрогнул, но сил подняться с колен у меня не было. Слезы продолжали течь по щекам, но отчего-то мне не хотелось их прятать. Наоборот, внутри росло ликование. Словно сейчас я выплескивал из себя нечто инородное, нечто, что давно должно было вылезти наружу, но я не позволял.

— Что… Что это было? Что ты… Вы сделали со мной?

Я обернулся и посмотрел в кристально чистые глаза старца. Тот лишь продолжал улыбаться.

— А ты как сам думаешь?

Думать мне не хотелось. Ведь если позволить мыслям течь дальше, то неизвестно, к каким именно выводам смогу прийти.

— Юстис, — старик опустился возле меня на корточки. — Я с тобой ничего не делал. Это все ты.

Я поднял руку и все-таки скинул ладонь Хесуса со своего плеча.

— Ложь. Я бы не стал… — пальцы мои неосознанно коснулись мокрой щеки, и как будто в ответ на все мои эмоции с неба упали первые капли дождя. Они стали продолжением моих чувств, их полным воплощением. Я не мог признаться себе, что почувствовал облегчение. Я не хотел его. Но в то же время понимал, что долгие годы желал именно этого. Освобождения. И посему злился. Злился на старца, что тот каким-то непостижимым образом заставил меня чувствовать.

— Это все ты! — демон внутри ощетинился, и я мог поклясться, что Хесус видит мое истинное обличие сквозь человеческую плоть. А если учесть, что пару секунд назад он ко мне прикасался, то сомнений не оставалось. — Ты ведь знаешь, кто я?

— Ты Юстис, — как ни в чем не бывало сказал старик и встал.

— Кто я? — повторил с нажимом.

— Ох, демон… Сдается мне, что ты не умеешь слушать.

— А мне сдается, что ты сумасшедший!

На самом деле я был на грани того, чтобы сбежать отсюда. И если бы ноги держали тело, так бы и поступил. Пытки Гекаты уже не казались такой уж страшной альтернативой. Боль была мне знакома. За столько лет она стала моей частью. Некой необходимостью. Но она в сравнение не шла с тем шквалом мыслей и эмоций, которые нахлынули на меня волной. Голова гудела до сих пор, а глаза пекло, словно я вот-вот снова разрешу себе плакать.

— Бежать от себя — гиблое занятие. Ведь дело не в том, что ты демон. А в том, кто ты есть на самом деле. Испить кровь тьмы может каждый, Юстис. Но не каждый способен выжечь эту дрянь из своего тела.

Слова Хесуса казались полной бессмыслицей. Я зарычал, ощущая весь спектр ярости, и, опершись на руки, смог поднять тело на трясущиеся ноги. Но на это ушли все силы, и потому я стоял, шатаясь от легкого порыва ветра, рискуя вновь упасть перед стариком на колени.

— Ты морочишь мне голову! — взревел я и схватился за виски. Мне казалось, что их распирает изнутри. Пульс ускорился и бил барабаном прямо по пальцам. Дождь стал сильнее. Он мочил волосы, затекал мне за жилет, попадал в рот, но я как будто его уже не чувствовал. Все вокруг смазалось.

— Ты не слышишь меня, Юстис.

Хесус помотал головой и, развернувшись, стал уходить в сторону храма. Вот так просто. Без объяснений. Без предупреждения. Оставив меня один на один с бушующей природой. И я мог бы окликнуть его. Позвать. Попросить о помощи, потому что идти самому возможности не было.

Но я не стал.

Чтобы великий Юстис просил кого-то помочь. Никогда!

Я стоял несколько часов, пока дождь не прекратился, а солнце не приблизилось к горизонту. Со стоном упав на колени, я следил за тем, как светило медленно приближается к вершинам далеких деревьев. Нет, еще не коснулось их, но вот-вот должно было. Я не мог оторвать глаз от невероятного красно-оранжевого диска, который, казалось, пожирает собой все, до чего дотрагиваются его лучи.

И почему-то в этот момент предо мной всплыл образ отца с хлыстом. Для меня он был подобен богу. Он ярким светом своих ударов изгонял из меня грех. Но был ли он во мне в те далекие дни?

Раньше я верил, что да. Но именно сейчас, обессиленный и измученный мыслями, я осознал, что тот маленький мальчик просто хотел почувствовать на себе любовь отца. И принимал ее в том виде, в котором Яннис мог мне ему дать.

Я вновь заплакал.