— Поклёп! — завизжал, самый молчаливый, а уж голос у него был особенно мерзкий, как у поросенка.

— Вот-вот, неча на честной люд хулу возводить! Ведьма!

— Мы просто так, тут это… Прогуливались. Вот! — победно воскликнул, тот который ранее про колечко рассказывал.

— Ага прогуляться с дубинами, это что мода такая.

— Это костыли! — возразил писклявый. — Мы упали…

— Что все разом?

— Нет, по очереди! — возразил разбойник и перевел жалобный взгляд на змея. — Ваш бродие, пожалейте горемыку…

— Цыц! За вами уже караульные выдвинулись вот с ними и будете объясняться, чего в такую темень горемыкам дома не сидится! — рявкнул змей и повернулся к Варе. — А ты чего тут одна разгуливаешь?

— К тебе иду.

Змей тут же растерял весь свой гнев, а через минуту обратился человеком. Светлые волосы слегка всклокочены, рубаха задом наперед надета.

— Ко мне? — а в глазах море удивления, которое вскоре сменяется настороженностью. — Зачем?

Варвара улыбнулась, так захотелось над ним подшутить, что она не удержалась, подошла ближе и ткнула пальчиком в грудь, а затем сладким голосом прошептала:

— А затем…

Андрей еще минуту ждал продолжение, но так и не дождался.

— Я бы выслушал более развернутый ответ.

— Непременно услышишь, но не здесь, а — дома, — теперь Варя загадочно улыбнулась. Так забавно наблюдать, как он изнывает от любопытства.

— И ты совсем одна? А где же кавалерия?

— Так я два в одном! — улыбнулась девушка. — Тебе бы со мной совладать.

— Мужик, не верь ей, — весомо посоветовал разбойник, — она ж ведьма, так заговорит, что мамку забудешь.

Тем временем, со стороны дороги послышался шум. Варя обернулась и увидела телегу, в которой сидело человек десять и все злые, ну как медведи, которых посреди зимы разбудили.

— Кому тут дома не сидится! — сходу рявкнул самый высокий и крепкий. Его басовитый голос наверняка расслышали на другом конце Златополя.

— Кхм-кхм! — Андрей привлёк к себе внимание.

— Это кто там у нас такой борзый! — гаркнул страж, отводя наконец глаза с Варвары.

— Стало быть я, — градоправитель шагнул вперед, и басовитый здоровяк разом уменьшился ростом.

— Ваш бродие, прошу простить, не признали. Так-с, ну-ка братцы живо, пакуйте горемык, в управе разговаривать будем.

— Произвол! — визгнул, тот со свинячим голосом, но получил подзатыльник от подельника и умолк.

Что там было дальше Варя смотреть не стала, дернула Андрея за рукав и кивком указала на дорогу, что вела к его дому.

Градоправитель галантно предложил свой локоть, и они неспешно пошли вперёд. В небе ярко светила луна, так что деревья по пути отбрасывали густые тени, стрекотали кузнечики, а в воздухе плыл цветочный аромат. Такой чистый теплый и приятный, что хотелось улыбнулся, а ещё скинуть сандали и пройтись босиком.

Андрей с любопытством поглядывал на свою спутницу, несколько раз он порывался начать разговор, но каждый раз останавливался, вдруг она здесь, чтобы взять его под стражу. Такой вариант, конечно, маловероятен, но с чем Чернобог не шутит.

Впереди показался дом Андрея, они поднялись на крыльцо. Затем хозяин галантно придержал для своей гости дверь. Они вошли в горницу, где горел каганец едва освещая комнату.

Мужчина сложил руки на груди и воззрился на Варю. Он ожидал услышать, что-угодно кроме:

— Раздевайся! — заявила она и кивком указала на рубаху.

Андрей стоял, аки дубина стоеросовая и глазами хлопал.

— Что ты сказала? Кажется, я не расслышал.

Варя подошла ближе и потянула за край рубашки, задирая ее вверх.

— Все ты правильно услышал, раздевайся! — настойчиво потребовала она, затем отвернулась и пошла, зажгла несколько свечей, поднесла ближе к топчану и похлопала по нему рукой, приглашая не то лечь, не то сесть.

Мысленно перед глазами мужчины промелькнули картинки, от которых стало жарко, но здравый смысл подсказывал, что девушка явилась поздней ночью совсем не ради утех. Потому Андрей все же прислушался к ее требованию и стянул рубаху, а уж стесняться ему было нечего.

Варя обернулась ее взгляд прошелся по обнаженному торсу, и она скривились.

Вот как так? Все девицы в Златополе на него заглядываются, а эта цаца столичная нос воротит.

— Что такое? — едва сдерживая раздражение спросил он.