Все дело в том, что на одном конце этого самого бульвара, на улице Цветочной, расположился Мозырский Террариум — обширный павильон с гадами малыми и великими, им же несть числа, а на другой, у Магистрального проулка — Клуб любителей киберспорта имени Горено. По крайней мере, так два этих мутных заведения значились в соответствующих документах и списках местного муниципалитета.

По факту же — от мэра до последнего мозырянина все знали, что за игуанами и питонами присматривают зоотерики — любители улучшать тело то ли при помощи внедрения звериного генома в секретных лабораториях, то ли — путем темных ритуалов. Зачем они это делали? Из стремления к совершенству, конечно. Как говорят — изначально их движение возникло в Итальянских городах из сообщества смертельно больных, но очень обеспеченных людей, ну, и нелюдей — тоже, готовых на что угодно, только бы продлить себе жизнь. И оно у них получалось, живучести зоотерикам было не занимать, но… В здоровом теле — здоровый дух? На самом деле — одно из двух!

Так или иначе — нынче филиалы Зоотерики раскинулись от Иокогамы до Лиссабона и от Сингапура до Осло. Может, и в Америке тоже были, но это мне было неизвестно.

А Клуб любителей киберспорта — это не про патлатых сутулых мальчиков за компьютерами. Это про здоровенных дяденек и тетенек с аугментированными частями тела, как то — роботизированные конечности, импланты вместо глаз, чипы, напрямую подключенные к мозгу и вместо сердца — пламенный мотор. Спортом они занимались, да. Например — стендовой стрельбой или там — боями без правил, иногда — экстремальным вождением. Формация — то ли секта, то ли международное общественное движение за технологическое вмешательство в организм — была прямым конкурентом Зоотерики в деле перехода всех местных видов хомо: сапиенс, эректус, хабилис, террибилис и прочих, обитающих на Тверди, на новую ступень эволюции.

Киборги это были, самые настоящие. И они терпеть не могли зоотериков, а те платили им такой же лютой ненавистью.

— Приятны мне свиней испачканные морды

И в тишине ночной звенящий голос жаб… — никак не желал отпускать меня Есенин, пока я приближался к адептам Формации, которые обосновались у стационарных зарядных устройств, под навесом.

Моя чешуйчатая рожа явно не вписывалась в общий фон этой компании чуть менее, чем полностью хромированных товарищей, заряжающих батареи своих кибернетических деталей и попивающих кислородные коктейли из автомата. Я рассчитывал вступить с ними в галантную беседу и вывести местных адептов технического прогресса на закономерную реакцию.

— Добрый вечер, — как можно более вежливо проговорил я. — Я тут шёл мимо и увидел, что у вас из ануса шнур торчит. Я просто подумал — может, вы не замечаете? Выглядит странно… Но — если вам нравится, то, может, оно и нормально…

У этого типа вместо рук имелись блестящие стальные манипуляторы, гибкие и длинные, так что он мог бы обмотаться ими с ног до головы раза два. А в заднице правда торчала зарядка! Ещё пара его товарищей — один со сверкающим черепом, и второй, похожий на Эдварда Руки-Ножницы — тоже были подключены к городской энергосети, но у них штекеры втыкались в места куда более приличные: затылок и подмышки всё-таки куда как более целомудренно выглядят для сования в них всяких-разных кабелей и шлангов, по сравнению с афедроном.

— Ты чего, берега попутал, животное? — лицо этого рукастого мужика можно было даже назвать красивым: мощная челюсть, крупный нос, ямочка на подбородке, глаза чёрные сверкают под густыми бровями.

И за каким бесом он себя этими железяками изуродовал?

— Не, я за коктейльчиком пришел, — отмахнулся я. — У нас на Цветочной таких не делают. Там только автомат с газировкой, а меня от газировки пучит.

Ну, а что? Конечно, они должны были принять меня за зоотерика. И плевать, что на местных рептилоидов я внешне не очень походил. Все азиаты на одно лицо, помните? А зоотерики и подавно. Чешуя, глаза с вертикальными зрачками — этого вполне достаточно. «Фрукты — фрукты. Сиськи — сиськи. Цветы — цветы! Это одно и то же, мать твою!» — так, кажется, говорил классик?

И я было уже пошел за коктейльчиком к автомату, но тут появился новый персонаж, просто вогнавший меня в ступор. Нет, я мог принять и понять ребят, которые, потеряв в результате несчастного случая или боевых действий часть тела, соглашались и даже стремились заменить ее киберпротезом. Тут вопросов никаких: лучше хромированные стальные ноги, чем вообще без ног! С трудом, но готов был я смириться с тем, что есть такие трудоголики и фанатики своего дела — например, сварщики или программисты, которые настолько сильно любили варить, что присобачивали себе вместо человеческих рук высокотехнологичные штуковины с функцией электросварки. Или там — вживляли шунт в мозг, чтобы напрямую подключаться к компу. Весьма странная идея, конечно, но где-то в глубинах мозга я в принципе мог это осознать.

Совершенно не понимал я типов, которые, имея здоровые руки и ноги и приличную человеческую башку, вдруг (понта ради или стремления к новой ступени эволюции для) неожиданно отрезали кусок нормального тела и вместо него пихали в себя железо. И еще более тупел я от тех, кто совал в себя какие-нибудь дополнительные агрегаты, никак не соотносящиеся с гуманоидными кондициями. Например — хвост.

У мужика, который шествовал ко мне через парковку от зарядной станции, явно искусственные ноги, скорее даже — лапы, изгибались коленками назад, на манер тираннозавра. А из задницы торчал хвост-манипулятор, как у Доктора Осьминога из комиксов про Человека-Паука. Только у того Доктора были четыре щупальца, а у этого кибердинозавра — один хвост.

Тут я не удержался. Не знаю, какой бес меня потянул за язык, но…

— А ты, любимый, верный пегий пес?!

От старости ты стал визглив и слеп

И бродишь по двору, влача обвисший хвост… — драматично продекламировал я, сделав поэтический жест рукой.

— Да сам ты пес! — взревел киборг и ринулся на меня.

Был в моей жизни период занятия айки-крав-мага. Странный период и странная боевая система, но кое-что по поводу использования энергии атакующего против него самого я здорово вбил себе в подкорку. Не хуже, чем стихи Есенина. А тело здешнего Гоши и драконьи бонусы типа сумасшедшей реакции позволяли развернуться куда как хорошо. Более того — благодаря всем этим «голым скачкам по трубам», как выразилась Беловская бабушка, я прекрасно представлял себе — насколько именно хорошо.