– О чем вы хотели поговорить?

Лучше обойтись без лишних церемоний. И заодно прогнать ненужные мысли. Хотя, наверное, это все из-за Эллы с ее дурацкими разговорами.

– Девочка рассказала вам что-нибудь новое?

Я покачала головой.

– Нет. Вы что-то выяснили? – я старалась говорить спокойно, но тело рефлекторно напряглось.

– Пока не знаю. Точнее, не понимаю. – Джеффри указал на стул. – Присядьте.

Я терпеть не могла это слово, ибо, как показывал мой опыт, оно редко предвещало что-то хорошее. В последний раз мне так сообщили о смерти тети: я вернулась из института и обнаружила на нашей кухне соседку. От нее же узнала, что тетя умерла от сердечного приступа прямо в супермаркете.

Я стиснула зубы и села.

– Вчера днем ко мне заходил некий человек, – начал Джеффри. – Сказал, что разыскивает ребенка. Девочку десяти лет.

Я вдохнула и медленно выдохнула. Успокойся Кейт – пока еще ничего не случилось.

– По его описанию она очень походила на вашу подопечную, – продолжил он.

– Вы рассказали ему про Киду?

– Я что, по-вашему, новичок-дилетант? – бросил он резко. – Сказал, что поспрашиваю и наведу справки.

– Этот мужчина…он представился?

Джеффри кивнул.

– Сказал, что является душеприказчиком некоего господина, который разыскивает свою племянницу. Утверждает, что ее мать когда-то сбежала с человеком более низкого сословия. С каким-то батраком и родила от него дочь. В гневе отец вычеркнул ее из завещания, но прошлой зимой скончался, и наследство перешло к его сыну, брату беглянки. Теперь он хочет найти племянницу, так как очень любил сестру.

– Он назвал ее имя? В смысле, сестры?

– Назвал. – Джеффри посмотрел на меня. – Винифреда.

– Так звали мать Киды… – прошептала я.

– Именно, – подтвердил Джеффри. – Поэтому я спросил, не рассказала ли Кида что-то еще.

– Как выглядел этот человек?

Джеффри явно не нравилось то, что я отвечаю вопросом на вопрос, но вслух негодовать он не стал.

– Одет прилично, говорил вежливо. Показал именную грамоту.

– Но вам он показался подозрительным?

– За годы работы, – Джеффри внимательно посмотрел мне в глаза, – я встречал много людей, которые оказывались не теми, за кого себя выдавали. Некоторые из них оказывались безобидными, но были и те, кем руководил недобрый умысел.

Ну, вот опять он за свое! Конечно, я поняла, что речь шла уже не о таинственном визитере.

– Скажите честно, шериф, – я посмотрела ему в глаза. – Вы меня подозреваете? И если да, то в чем именно?

Казалось, он не ожидал такой прямоты. Но быстро взял себя в руки.

– Моя обязанность: приглядывать за городом. И за его жителями.

– Приглядывать или подглядывать?

– Осторожнее, мисс Левер, – предупредил он. – Я вижу, что вы что-то скрываете. Ваши тайны меня интересуют, но ровно до тех пор, пока они в рамках закона.

Я понимала – продолжать тему и ввязываться в спор опасно. Могу и сболтнуть лишнего или же он, с высоты своего опыта выведет меня на чистую воду.

– Я записала Киду в городскую школу. Думаете, это безопасно?

– Если она будет сидеть дома, это вызовет вопросы у помощника мэра: он занимается вопросами попечительства. Так что пусть учится. А вы попытайтесь узнать у нее что-нибудь.

– Хорошо. А вы тогда держите меня в курсе событий.

– Да вы прямо генеральша, – хмыкнул он.

«А вы – заносчивый и вредный тип», хотелось ответить мне, но я прикусила язык.

Глава 25

Кида приступила к занятиям уже через три дня. За это время я сшила ей форму и закупилась учебными принадлежностями: тетрадями, перьями и чернилами. Поддавшись порыву сентиментальности, купила ей школьную сумку, хотя в доме остались несколько холщовых котомок. Но они были такие старые и изношенные, а мне не хотелось, чтобы Кида выглядела хуже остальных ребят.

Дети бывают жестоки, я знала это по собственному опыту. Иной раз хватает даже мелочи, чтобы они нашли повод для «травли». А Кида вдобавок сирота – уже одно это будет выделять ее из общей массы.

И все же я надеялась, что дети будут к ней добры. Директор заверил меня, что класс, в который ее распределили дружный и ребята в нем хорошие.

– Ты справишься, – сказала я, когда мы шли по улице.

За всю дорогу Кида не произнесла ни слова. Шла прямо, пальчики сжала в кулаки, а взгляд был напряженным и сосредоточенным. Она готовилась к бою.