— Какое необычное великодушие! — саркастически заметила Джин. — И что же ты с этого будешь иметь?

— Моя работа консультанта будет не бесплатна. Я прошу тридцать долларов в день, хотя, должен сказать, это довольно низкая плата.

— Но ты ведь сам заинтересован в торговых сделках с нами. Как же мы можем рассчитывать на твою объективность? — возразила Джин.

— Лоуэлл говорит, что может позволить себе лишь несколько ящиков вина Ла Бруиля, так что у меня, по существу, нет шансов добиться дополнительной прибыли. К тому же ты вместе со мной будешь дегустировать вина и не дашь мне соврать.

Голова Джин шла кругом. Она села на свободный стул, не выпуская из рук букет. Предложенный план казался слишком логичным, чтобы как-то оспаривать его. Хуже того, она не знала, хочет ли вообще оспаривать это предложение. Мысль о том, что ей придется каждый день проводить в обществе Поля, чудесно пьянила и без дегустации.

Джин поняла, что ее вчерашний вывод о его рвачестве не имел под собой оснований. Поль получал весьма сомнительную финансовую выгоду, вызвавшись помогать им таким образом. Его ставка консультанта, которую он запросил, в самом деле оказалась необычно мала.

Лоуэлл прервал ее мысли.

— И это еще не все, — сказал он. — Я объяснил Полю наше стесненное положение, и он предложил один вариант, который позволит тебе остаться во Франции на то время, пока я здесь буду валяться. Он приглашает тебя погостить в замке Ла Бруиль.

Джин была потрясена. Значит, она не только сможет проводить с ним дни, но даже жить в его доме! Такая перспектива волновала и пугала одновременно. Она знала, что чем дольше будет подвергаться воздействию его чар, тем меньше у нее останется шансов противостоять им. На что Лоуэлл толкает ее?

— Ну спасибо большое, Лоуэлл! — проворчала она. — Мог хотя бы спросить меня, прежде чем соглашаться.

— Не будь неблагодарной, — недовольно отрезал дядя. — У тебя нет причин отказываться. Поль очень добр к нам. И потом, нам нужно, чтобы и о тебе кто-то позаботился.

— Обо мне позаботился? Я не нуждаюсь в патронаже! Мне уже двадцать восемь, ты забыл? До сих пор я вполне обходилась без няньки, разве не так?

— Не кипятись, девочка, — сказал Лоуэлл уже не так строго. — Все как-нибудь образуется.

Джин с досадой вскочила со стула и, чтобы скрыть свое взвинченное состояние, занялась цветами. Пока она ставила хризантемы в вазу с водой, мужчины продолжали строить планы. Лоуэлл разозлил ее. Удивительно все-таки, до чего представителям сильной половины нравится считать женщин абсолютно беспомощными существами! Нет, ей не нужен опекун, даже такой красавец, как Поль Бюдье.

Вдруг в голову ей пришла дерзкая мысль. Возможно, Поль вовсе не такой альтруист, как полагал ее дядя. Конечно, он не мог прибыльно сторговаться с ними, и плата за работу консультантом, которую он предлагал, казалась почти символической, но у него оставались другие способы извлечь выгоду из их соглашения.

Джин вспомнила ту жадность, с которой он пожирал глазами ее тело. Сделав ее фактически своей пленницей, он получал прекрасную возможность соблазнить ее.

Выходит, он все-таки был рвачом, но рвачом иного, не денежного плана. Благодарствуйте, она не желает играть роль лакомого кусочка, который сам запрыгнет к нему в рот с серебряного блюдечка! Если бы он только ушел и оставил ее наедине с Лоуэллом, она бы уговорила дядю отказаться от этого варианта, а позволить ей найти другой.

Однако Поль, кажется, не торопился, да и Лоуэлла, совершенно очевидно, это вполне устраивало. Если она попросит Поля уйти, это может только разозлить дядю, а Джин, почувствовав запоздалый укор совести, вспомнила предупреждение медсестры о том, что ему нельзя волноваться.

Кроме того, у нее не было ни единого веского аргумента в свою пользу. То, что Джин проведет неделюдругую в Ла Бруиле, в самом деле будет оптимальным решением их проблем, а значит, пути к отступлению отрезаны. Оставалось надеяться на собственную выдержку. Правда, если судить по вчерашнему дню, устоять против Поля Бюдье будет нелегко.

Через несколько минут медсестра напомнила, что посетителям пора уходить. Джин поцеловала Лоуэлла и, пообещав прийти завтра, вышла из палаты вместе с Полем.

— Я на машине. Подброшу тебя до отеля, чтобы ты собирала вещи. Можешь прямо сейчас ехать в Ла Бру-иль, — предложил Поль в вестибюле больницы.

Отдаваясь во власть неизбежного, Джин пошла вслед за ним к блестящему красному «ягуару».

— Боже, ну и машина! Этаким чудом ты, верно, вскружил не одну голову!

— Да, это одна из моих причуд, — улыбнулся Поль. — Надо же как-то скрашивать скучное однообразие моей жизни.

— Вряд ли твою жизнь можно назвать скучной, — заметила Джин, усаживаясь на переднее сиденье.