— Это вопрос… вопрос жизни одного очень дорогого мне существа, — быстро проговорил граф и стремительно подойдя ко мне, сжал меня в объятиях. — Эх, если бы ты только поверила мне.

Я с силой оттолкнула его.

— Что значит поверила тебе? Ты согласился признать ее своей законной женой и ждешь, что я это молча проглочу? — от возмущения у меня, кажется, даже пена в углах рта выступила.

Я всерьез боялась, что прямо тут потеряю сознание.

— Я хотел тебе все объяснить, — грустно сказал граф. — Но ты не захотела выслушать. А теперь уж незачем, думаю, так будет лучше.

Он тяжело вздохнул и отвернулся, уставившись в окно. Меня так и подмывало запустить в него какой-нибудь книгой потяжелее. Может, тогда он перестанет быть таким загадочным?

Однако не успела я придумать, как привести собеседника в чувство, дверь кабинета отворилась, и на пороге возникла сияющая во всем великолепии Арида. На ней было вечернее платье цвета спелых слив, отделанного темно-желтым, явно дорогим кружевом. Платье было не из моего старого гардероба, должно быть, она нашла способ обновить свой платяной шкаф. Тут мне вспомнились разоренные поля и деревенька, запущенный замок… Да уж, вот откуда денежки на новые шмотки у графини.

Увидев меня, Арида скорчила рожицу:

— А я-то думала, с кем тут мой муженек беседу ведет? А это ты, воровка, укравшая мое наследство, только оно тебе не впрок, как я погляжу…

Она презрительно оглядела мое скоромное дорожное платье и черную накидку.

— Зато тебе прекрасно удается спускать чужое состояние, — не полезла я за словом в карман.

— Дорогой, — Арида злобно зыркнула на меня и подошла к графу, прильнув к нему всем телом. — Нам пора, маркиз Агастьян ждет.

— Мы на вечеринку, не завидуй только, — пропела она, проходя мимо меня и высунув язык. Графа она вела за собой, держа за руку.

— Выходи уже! — злобно рявкнула на меня Арида, когда они почти скрылись за дверью. — Думаешь, я тебя оставлю тут без нас? Нашла дурочку!

И негодяйка раскатисто захохотала, точь-в-точь ведьма из сказки.

Я поспешно покинула кабинет.

— Голока, выпроводите эту… гостью, — прошипела Арида, тыча в меня пальцем с острым красным ноготком.

Ко мне с лестницы второго этажа устремилась бывшая камеристка.

Не став дожидаться, пока Голока подскочит, я самостоятельно выбралась наружу. И вышла на крыльцо как раз когда граф и Арида садились в подъехавшую карету: на запятках сидел кучер маркиза Агастьяна. Вот так вот, теперь они даже слуг взаймы берут.

Я поспешила к собственному экипажу. Ганс курил, сидя на запятках. Я забралась внутрь, решив вернуться за Аной позже, и мы помчались обратно в Петару. По пути мы обогнали графскую карету:в окно я увидела мрачного насупившегося графа и сияющую улыбкой Ариду возле него. Ее рука лежала на его колене, нежно поглаживая.

Не в силах вынести этого зрелища, я отвернулась.

Всю следующую неделю я занималась делами. Обещание, данное королю, обязывало, да и мне самой хотелось разобраться с бизнесом Октавия. Хотя бы ради того, чтобы понять: могу ли я сама достичь хоть каких-то результатов.

Как оказалось, покойному «папочке» принадлежала почти половина городского рынка. Кому принадлежало остальное, неизвестно, но я подозревала, что в основном королю. Моими же теперь были почти все фруктовые ряды, а также пряные и мануфактурные.

Теперь я исправно ежедневно ходила на рынок, знакомясь с торговцами, товаром, вникая в проблемы и изучая спрос. Мать любила ходить со мной. Вот и сегодня в очередной раз мы отправились на рынок, благо тот находился в пешей доступности.

Каждый раз, проходя мимо запертой лавки Трисмегиста я смотрела на окна, надеясь увидеть в них свет. Однако лекарь не давал о себе знать, никто не мог подсказать, куда он делся.

Бредя торговыми рядами, я проверяла свежесть фруктов, качество тканей, стоимость трав и зелени, тестировала аромат новых пряностей, которые торговцы привозили из-за моря.

Обычно все проходило довольно спокойно, но не сегодня. Едва мы с матерью достигли нашей любимо фруктовой лавочки, продавец которой всякий раз давал нам отведать коктейли собственного приготовления, как монотонный рыночный гул перебил истошный крик:

— А-а-а-а, помогите! Грабят!

Я устремилась на крик, мать за мной. Вскоре мы достигли хлебных рядов, где ровными аккуратными стопками возвышались караваи, плюшки и крендели. Мясистая торговка с землистого цвета лицом держала за руку паренька.

— Вор! Он украл мой каравай! — голосила торговка, цепко держа воришку, который к моему ужасу оказался… Фредом.

Тот вырывался и даже пытался кусаться, но тщетно: хватка торговки была поистине стальной.

— Отпусти его! — скомандовала я, подойдя к ним.

Паренек, услышав мой голос, поднял голову и смущено улыбнулся.

— Еще чего! — фыркнула торговка. — Он вор и будет наказан. Гвардейцы! Стража!

Вокруг уже начала собираться толпа, и я поспешила решить дело миром.