— Сколько стоит твой каравай?

— Двенадцать медяков, — бросила торговка недовольно. — Но кроме того, он еще и гору калачей свернул, много наземь попадало, все пропало, смотрите.

И она пухлой рукой, унизанной грубой работы перстнями, указала на прилавок, за которым и впрямь валялось несколько калачей.

Я поспешно сунула ей в руку пару золотых монет и забрала Фреда. Торговка, довольно проверив зубом монеты, ухмыльнулась вдогонку:

— Да на что он вам, мальчишка этот, вор несчастный?

Не отвечая, я посмешила убраться подальше, не выпуская руки Фреда ни на миг. Мать спешила за нами, охая и причитая. Наконец мы покинули рынок и быстрым шагом направились к дому.

— Ну и как это называется? — строго спросила я мальчонку, когда поняла, что уже могу говорить более-менее спокойно. — Тебя что, мало кормят у нас?

— Нет, кормят хорошо, — пробурчал Фред и опустил голову.

— Тогда в чем дело? —я старалась говорить ровным голосом, но давалось мне это с трудом. — Почему ты воруешь?

— Это не для меня, — на Фреда было жалко смотреть. — Это для Аны. Я кормлю ее, закидываю хлеб ей в окно. Иначе она там помрет точно.

Произнеся это, Фред заплакал. Меня же охватили угрызения совести. Из-за своих хлопот, связанных с развитием бизнеса, я совсем забыла о бедняжке Ане, которая до сих пор томится запертой в замке.

— Что же ты ко мне не пришел? — легонько встряхнула я парня за щуплые плечи. — Почему сразу воровать отправился? А хлеба попросил бы у Файны на кухне, она бы для Аны не пожалела, еще бы и другой еды дала, фруктов там, молока.

— Я не хотел, — Фред снова начал всхлипывать. — Не хотела вас утруждать, госпожа. Вы и так были слишком ко мне добры…

— Ты ведь сирота, Фред? — я опустилась перед ним на корточки.

Паренек был невысоким, хотя ему уже почти наверняка исполнилось тринадцать. Он кивнул.

— Ну тогда вот что, я тебя усыновляю. Теперь ты мой приемный сын, и со всеми своими проблемами ты теперь должен идти в первую очередь ко мне. Понял? Фред поднял голову и недоверчиво посмотрел на меня:

— Как это усыновляете? Вам самой-то немногим больше.

Я закатила глаза к небу.

— Ну тогда я тебя усыновляю, — вмешалась мать. — Будешь названным братом Арины. Так лучше?

— Другое дело, — просиял Фред. — Так намного лучше, а то совсем странно, вы же, госпожа, совсем еще молодая, какие у вас могут быть дети?

Действительно.

Так, под наивные размышления свежеусыновленного мальчугана, мы добрались до дома. Где сразу было решено немедленно приступить к спасению Аны.

Как рассказал Фред, он забирался на высокое дерево, ветки которого как раз доходили до второго этажа, где запертой в одной из комнат томилась бедняжка. В открытую форточку он умудрялся просовывать ей свертки с ворованным на рынке хлебом.

— Она там совсем одна сидит целыми днями, — признался Фред. — К ней только изредка заходят, чтобы очередную работу дать. И все.

— Что же граф не вмешается? — перебила мать мальчишку.

— Граф не станет вмешиваться, — ответила я. — Он сам мне это совершенно четко сказал.

— Странно, — вмешалась в разговор обычно молчавшая Файна, строго соблюдающая субординацию. — Господин граф раньше был хоть и строгий, но очень справедливый. Я уж думаю, не порчу ли навела на него эта бестия…

Вздохнув, старая кухарка отвернулась, принявшись мыть посуду.

Объяснив Гансу ситуацию, я подождала, пока он все обдумает. Кучер, выкурив цигарку, изрек:

— Пожалуй, может получиться выкрасть девчонку. Только одна проблема: на окнах там решетки, а в форточку она вряд ли пролезет.

— Тогда надо взломать дверь в ее комнату.

— А разве это не будет проникновением в чужое жилище? — задал кучер резонный вопрос. — Причем, в дом аристократа, что точно не понравится королю.

Он прав. Но мне было крайне сложно смириться с мыслью, что мой недавний дом теперь чужой. И все же я немного надеялась, что граф поможет.

— Мы попросим графа открыть дверь, где заперта Ана, — сказала я Гансу и запрыгнула в карету. — Он не откажет. Едем!

Мы помчались.

Графа, однако, не было в замке. На стук в дверь кабинета никто не ответил, а слишком громко стучать я побоялась. Голока и Арида могли прибежать в любой момент и на полном сновании вышвырнуть меня вон.

Я уже знала, в какой примерно комнате томилась Ана, мысленно сопоставив рассказ Фреда и план внутренних покоев, как они мне запомнились. Перед тем как войти в замок, я осмотрелась и нашла то самое высокое дерево, ветки которого склонялись до окон комнат второго этажа. И сделала вывод, что Ана находилась либо в бывшей спальне Леи, либо в крохотном чулане возле.