Казалось бы — чудесный план. Вот только не учла я, что пролежала под окном довольно много времени. И не дождавшийся супругу муженек уже идет по следу…

Но пока я этого не знала, преодолевая в темноте садовую дорожку. На парковке стояло много машин, и если бы я была умнее, заранее оставила бы здесь авто. Но к сожалению, почему-то все умные мысли посетили меня только сейчас. Стараясь оставаться незамеченной, я принялась красться кустами, не решаясь выти на освещенную парковку. Тем более, там были люди: я разглядела парочку охранников, еще несколько гостей разговаривали перед тем, как разъехаться.

Вот и ворота. Я уже видела их впереди: железная трехметровой высоты преграда манила меня долгожданной свободой. Осталось сделать буквально десять шагов, и я достигну выхода. Придется, конечно, на какое-то время мелькнуть в освещенном пространстве, однако всего лишь мелькнуть, возможно, меня никто не заметит.

Я решилась. Уже занесла ногу, чтобы смело шагнуть из кустов, как вдруг почувствовала в правом плече острую боль. Кто-то схватил меня за руку и теперь выворачивал ее!

Кричать я не посмела. Вместо этого развернулась и уставилась на лицо… Сморчкова, сразу же узнав его по очкам с прямоугольными линзами, поблескивавшим в темноте. Муженек молча выворачивал мне руку и тяжело дышал. Как он умудрился подобраться ко мне незаметно?!

— Отпусти! — вложив в это слово всю свою ярость, произнесла я. — Больно же!

Сморчков с улыбкой садиста продолжал свое черное дело.

— Я сейчас заору! — предупреждающе прошипела я. — А когда сюда все сбегутся, скажу, что ты пытаешься меня убить!

Выкручивать мою конечность мерзавец перестал, однако руку не отпустил.

— И куда это мы собрались? — с нехорошей улыбочкой поинтересовался он. — Далеко?

— К маме! — мотнула головой я, сдерживая слезы. Голова раскалывалась, а теперь еще и вывихнутое плечо болело. — А что? Она, между прочим, тяжело больна!

— К маме, значит, — протянул Сморчков. — А ты не забыла, что теперь замужем и прежде чем уйти куда-то, должна сначала спросить меня?

— Что? — это было так нелепо и по-средневековому, что я даже рассмеялась. — Я не твоя рабыня!

— Ты моя жена! — прошипел он и больно дернул меня за руку. — Поэтому будешь делать то, что я скажу и то, что я разрешу!

Вот, значит, как. Ну, спасибо, папочка, ты решил свои проблемы за счет счастья, свободы и похоже, здоровой психики своей дочери. Эх, как я этот момент хотела, чтобы отец был рядом и слышал все, что говорит мне выбранный им муж. Но, как всегда, отец был рядом только, когда ему это было выгодно.

Я ощущала себя полной дурой. Обманутой, проведенной вокруг пальца, проданной в рабство дурой в свадебном мини-платье с кружевами и цветочками.

Сморчков тут заметил, что фасон моего наряда изменился и обвел меня удивленным взглядом:

— А где подол? — поинтересовался он. — Как ты?... — Тут его осенила какая-то мысль, и глаза под стеклами очков опасно заблестели:

— Так ты готовилась, значит? — спокойно произнес он. — Заранее планировал сбежать от меня… А деньги… ты их тоже хотела получить заранее, чтобы оставить меня в дураках! Так?

Последнее слово он буквально прорычал, навалившись на меня всем телом. И хоть был он довольно тщедушным, гнев придавал муженьку силы.

Я заметила, что охранники на парковке, которая просвечивала сквозь листья деревьев, замолчали и начали посматривать в нашу сторону, и приободрилась. Хвала богине, они поняли, что здесь что-то происходит. Сейчас бравые мужи меня спасут!

Я открыла рот, чтобы закричать. Но тут же на мое лицо опустилась тяжелая, пахнущая табаком ладонь, а вторая тяжелая рука сжала мое горло. Грозный низкий голос прорычал:

— Только пикни, убью!

Тут я почувствовала, как моего бока касается что-то острое. Неужели Сморчков носит с собой оружие? Или стащил один из столовых приборов в зале? Впрочем, где он взял нож, было неважно. Важно было то, что мой новоиспеченный муж — самый настоящий маньяк и опасен!

— Ты сейчас пойдешь со мной туда, — клинок указал в направлении ресторана и тотчас же прижался вновь к моему боку. — И будешь вести себя как ни в чем не бывало, поняла?

Произнес он это почти ласково и довольно снисходительно.

Я кивнула.

— Скажи, что поняла, — настаивал он.

— Да поняла, поняла, — я почти выплюнула эти слова.

А куда было деваться? Я не сомневалась, что в случае прямого отказа муженек заколол бы меня без зазрения совести.

— Все, теперь отпусти, — я сделала попытку вырваться из удушающих объятий.

Сморчков, секунду подумав, все же отпустил меня. Я вскочила и быстрым шагом устремилась в сторону ресторана, ощущая позади тяжелое дыхание мужа.

На узкой садовой дорожке, опоясывающей ресторан по периметру, он грубо схватил меня за локоть: