— Да как вы смеете возражать в присутствии его светлости герцога Марлоу?

Герцог? Этот наглый молодой человек — настоящий герцог? Я никогда не видела столь важную особу в реальности, только в кино, и сейчас расстроилась из-за того, что эта особа оказалась такой малоприятной.

Но потом, когда заметила его взгляд и поклон в сторону его спутника, поняла, что герцог — совсем другой человек. И вот этот-то человек показался мне вполне симпатичным. У него был добрый, чуть рассеянный взгляд и милая улыбка. И то, что он сказал, выдавало в нём действительно благородного человека.

— Простите, сударыня, если мы вас напугали!

И голос у него был мягкий, бархатистый.

Я едва успела улыбнуться ему в ответ, как раздался голос третьего всадника:

— Стоит ли тратить столько времени на каждого встречного, ваша светлость?

Этот третий был хмур и надменен. И он смотрел на меня как на пустое место.

Герцог Марлоу, приподняв шляпу, еще раз наклонил голову, проявляя учтивость по отношению к нам, и тронул коня. Его светлость произвел на меня весьма приятное впечатление. А вот два его спутника вызвали у меня совсем другую реакцию, и мне было искренне жаль, что я еще не знаю ни одного полезного заклинания. А не то я непременно обратила бы их в жаб или крыс. Вот тогда бы они поняли, что проявлять вежливость следует не только по отношению к тем, кто выше тебя по титулу или должности.

Когда кавалькада отъехала на довольно большое расстояние, мельник, наконец, позволил себе снова с нами заговорить.

— Простите, мадемуазель, нас прервали.

— Кто эти нахалы, что ехали вместе с герцогом? — спросила я.

Месье Ландо пожал плечами:

— Не знаю, мадемуазель. Я никогда не видел их прежде. По правде говоря, его светлость тоже не слишком часто бывает в Гран-Лавье, хотя тот и принадлежит его семейству уже не одну сотню лет. Герцог молод и не чужд развлечений, так что столица нравится ему куда больше, чем провинция. Но поговаривают, что нынче его светлость приехал сюда не просто так. Он собирается жениться и намерен посмотреть невест не только в Терренвиле, но и в Гран-Лавье. Так уж издавна повелось, что герцоги Марлоу обычно находят себе пару именно у себя на родине.

— Ах, мадемуазель, а вы ведь тоже можете стать парой его светлости! — простодушно сказал Кип. — Я слыхал, что среди герцогинь Марлоу были и те, что не отличались особой знатностью.

Но я только посмеялась над таким предположением. Нет уж, увольте. Я ничего не знаю ни о Терезии, в которой оказалась, ни о правилах поведения в светском обществе. Находясь в лесном домике, я еще могу это скрывать. Но если я окажусь среди более пытливых и недоверчивых особ, то меня быстро выведут на чистую воду. Для этого достаточно спросить, в каком пансионе я обучалась.

Да и я вообще не собиралась выходить замуж. Один раз я уже побыла в роли невесты, и ничего хорошего из этого не получилось. А уж терпеть высокомерность и чопорность знатного мужа я и вовсе была не намерена.

Нет, прежде всего, я должна разыскать Констанцию Бриан. Выяснить, как я оказалась здесь. А потом потребовать, чтобы она отправила меня обратно. Все эти ролевые игры мне совсем ни к чему. Быть дочерью барона, носить длинные платья и быть владелицей домика ведьмы это, конечно, хорошо и даже немного интересно, но это не более чем блестящая витрина, за которой скрываются множество неприятных вещей. Антисанитария, классовый строй, униженное положение женщин — это лишь малая толика того, что наверняка можно встретить в Терезии. Про такое еще можно почитать в книжках, но столкнуться со всем этим наяву приятного мало.

Да и слова Кипа вызвали улыбку не только у меня, но и у Рут, которая велела брату забираться на козлы.

Деревня Шато-Тюренн, в которую мы прибыли через четверть часа, оказалась довольно большой — я насчитала не меньше сотни дворов, тянувшихся по обе стороны дороги. Среди этих домов были и весьма внушительные строения, и скромные лачуги.

— Который из них был вашим? — спросила я.

Рут указала на не новый, но добротный дом с соломенной крышей. У его дверей стояла какая-то женщина, которая, увидев, что мы смотрим в ее сторону, торопливо скрылась внутри.

— Это жена вашего дяди?

Рут кивнула. В глазах ее стояли слёзы.

В этот момент я подумала о том, что должна постараться вернуть им этот дом. Правда, пока я еще не знала, как это сделать.

А вот дом мясника я определила и сама — он был одним из самых богатых в деревне, и когда мы подъехали к нему, я почувствовала аромат мясных деликатесов.

Месье Бове оказался почти таким же рослым и плечистым, как Кип, вот только он был значительно старше. Он вышел к нам в забрызганном кровью фартуке, и когда я сделала ему то же предложение, что и месье Ландо, не пришел от него в восторг.

— Мне хотелось бы получить деньги сейчас, мадемуазель, — пробасил он, хмуро глядя на меня из-под темных кустистых бровей. — А ежели денег у вас нет, так я могу взять в счет долга одну из ваших лошадей.

Возможно, он имел в виду совсем другое, но я почему-то представила эту лошадь в виде колбасы, и содрогнулась.

— Что ты такое говоришь, Жан? — возмутилась Рут. — Лошадь стоит куда больше, чем восемь серебряных монет, которые мадам Бриан была тебе должна.

— Я могу обратиться в суд, — он не намерен был сдаваться.