«Знаешь, если за мной продолжит ходить королевская стража, то смерть я рассмотрю как вариант бегства от тебя, владыка. Ты выкрал меня, разрушил мир, в котором я была счастлива, и запер здесь. Я могу быть пленницей, но послушной игрушкой в руках психопата не стану. Жаждешь крови? Вперёд! Я в твоей власти. Пока моё сердце не остановится. Так что лучше прекрати, если не хочешь искать нового целителя».

В итоге они договорились, но Мален знал, что лжёт. Оберегать Айлин от страданий, от самого себя стало важным. Вместо развлечения король обзавёлся болезненной привычкой. Отчего-то для него было необходимо знать, что целительница поблизости. Живая и здоровая. Что на его счёт думает девушка, Розенкройц предпочёл не выяснять.

От мыслей Айлин отвлёк стук в двери. Изобразив приветливую улыбку, целительница пригласила позднего посетителя зайти.

— Михаил, рада вас видеть, — солгала, сдержав стон досады. — Что-то случилось?

— Здравствуйте, целитель. Вот, надумал, наконец, прислушаться к совету владыки. Насчёт моих шрамов, — неискренняя радость Айлин стражника не смутила.

«Почему именно сегодня?» — задала себе вопрос целительница, возвращаясь за стол и предлагая пациенту присесть. Мален как-то обмолвился, что советовал Элькеради прийти за консультацией. Видимо, «клиент созрел». Зато домой теперь точно не придётся идти в одиночестве. Михаил обязательно вызовется проводить её.

«Ни за что не поверю, что это не с подачи Малена. Когда он только править своими людьми успевает, если регулярно занят чем-то посторонним? А другая на моём месте, как поступила? Воспользовалась всем, что он может дать, чтобы с комфортом жить в замке?»

Мужчина сел на стул, но продолжил молча буравить взглядом столешницу, на которой лежали медицинские карты.

— Ваши шрамы, — подсказала Айлин, чувствуя определённую усталость к концу рабочего дня.

— Жить с болью тяжело, лекарь Динари. Каждый год состояние только ухудшается. Уродство ещё можно терпеть, но страдать физически я устал, — наконец признался стражник.

— Сколько времени прошло с тех пор, как вы их получили?

— Достаточно, лекарь, чтобы Пряце счёл необратимым процессом, от которого не избавиться.

Рубцы тянули здоровую кожу, ограничивали мимику. Айлин сглотнула. Что она может в этой ситуации?

— Для начала я предлагаю использовать компрессы, они облегчат неудобство. А самые крупные шрамы можно попробовать удалить, поставив своего рода заплатки из вашей же кожи. Есть шанс, что после завершения регенерации, цвет и текстура перестанет так выделяться. И да, со временем уйдёт выраженная боль. Но процедура сложная, долгая и тяжёлая для пациента. Процесс восстановления также будет небыстрым, полным ограничений, которые придётся соблюдать. Но даже если вы сейчас согласитесь, господин Элькеради, без одобрения наставника я кроме мазей и компрессов, ничего сделать не смогу. Даже если Мален поддержит и одобрит, он правитель, не учитель и не целитель. Вы говорили с королевским лекарем?

— Я бы и к вам не пошёл, но владыка настоятельно порекомендовал. — Михаил впервые за весь разговор взглянул ей в лицо.

«Короче, приказал Мален, и ты побежал», — мысленно усмехнулась Айлин.

— Значит, в ближайшее время вам необходимо переговорить с господином Мерхольдом, — она поднялась из-за стола и вышла в соседнюю комнатку, чтобы переодеться. Уже через пять минут Айлин стояла перед стражем, готовая к новой встрече с мужчиной, который занимал преступно много её внимания, даже если находился на другом конце города. — Сегодня рабочий день завершён, вы не откажетесь проводить меня?

Михаил только вздохнул, не понимая намерений короля.

«К чему вам маленькая лекарка, владыка? Она чужая и своей не станет. Как только появится возможность — тут же улизнёт обратно в полис. Спрячется под куполом и Совету выдаст наши тайны», — попытался вразумить старого друга Михаил, но в ответ получил только хищную полуулыбку с обещанием сделать так, что Совет к ним не сунется. И лекарку вызволять не рискнёт. Михаил в такие сказки не верил и не понимал, почему заблуждается Мален. Но перечить не стал, продолжил присматриваться к Айлин Динари, чтобы успеть остановить её, случись вдруг попытка к бегству. Попыток не было совсем, словно Айлин привыкла и не стремилась вернуться домой.

Они шли по улицам опустевшего города молча, каждый погружённый в свои мысли, а Мален в это время раздражённо отправлял в пламя камина письмо с гербом Федерации. Если в Совет и входили умные люди, то к внешнеполитическим вопросам их отчего-то не подпускали. Предпочитая видеть там самовлюблённых глупцов.

— Идиоты, кучка старых параноиков! И она жаждет вернуться туда, под власть маразматиков? — Малену не была свойственна экспрессия, но письмо его взбесило. Владыка не понимал, кем себя возомнили эти люди. Богами? Они были лишь бледной тенью сгинувшей цивилизации, как и обитатели Серого королевства. Пламя с охотой пожирало источник недовольства Малена — опус самого главы Совета, в котором этот ипохондрик обещал помилование маньяку Розенкройцу, в обмен на немедленное освобождение Айлин Динари. Если в течение недели девушку не доставят в ближайший полис, то возвращение станет для неё невозможным.

«Мы не можем допустить, чтобы слабая женщина, ставшая вашей марионеткой, шпионила под нашими куполами. А потому, если гражданка федерации в оговорённый нами срок не будет возвращена, мы объявим её по своему усмотрению погибшей или перебежчицей. И в том и в другом случае дороги обратно закроется. Я верю в благоразумие, в то, что вы не стремитесь обострять конфликт, и без того затянувшийся на годы, а потому предлагаю принять условия. Взамен гражданки, живой или мёртвой, мы ослабим пограничный контроль».