— Дмитрий, так как вы можете объяснить столь вопиющее нарушение ваших же распоряжений? Теперь из-за вашей халатности может пострадать моя внучка…

Почему вдруг «пострадать»? Снова не поняла, ведь как смогла установить и кормить свой неожиданный зверинец я в состоянии.

Только вот закончить свой допрос ректор не успел, потому что из приемной послышался разговор на повышенных тонах. С ужасом я узнала голос моей матери, затем развернулась, открыла дверь и тут же увидела, как две женщины стояли друг напротив друга. Моя мать по-прежнему холодная и отстранённая, а напротив нее надменная и рыжеволосая сухопарая женщина с резкими чертами лица и зелеными раскосыми злосверкающими глазами.

— Мам, — протянула я.

Мама, повернув голову в мою сторону, сделала то, чего я от нее не ожидала. На миг я даже увидела страх в ее глазах, резко сменившийся каким-то упрямым отчаянием. Она преградила мне дорогу и прикрыла своей спиной. Я немного опешила, ведь сложилось впечатление, что мама защищала меня от этой высокомерной женщины, на лице которой застыла ядовитая и омерзительная улыбка, растянувшая тонкие красные губы в оскале. По-другому это движение губами было не назвать.

— Так, значит, у тебя есть дочь? — пренебрежительно бросила она.

— Не твоего ума дела, Изольда. И предупреждаю сразу, если хоть что-либо случиться с ней, меня уже ничто не остановит, — от силы, плескающейся в голосе мамы, я поежилась.

Да и что говорить?! Я никогда не видела ее такой! И тут поняла, как она обратилась к этой женщине. Неужели это и есть мать Русланы и Артура? Вот уж совершенно неприятная особа, особенно, когда я выглянула еще раз из-за узкой спины матери и взглянула на нее.

— А ты изменилась, Валерия, — как-то нехорошо протянула Изольда, и улыбка снова зазмеилась на ее тонких губах. — Не могу сказать, что встреча была приятной. Но и не могу сказать, что твоя пустая угроза произвела на меня впечатление. На твое счастье, у меня есть дела поважнее. Посторонись! — и столько яда было в голосе, что невольно меня передернуло от омерзения.

— Я предупредила, Изольда. Ведь я уже не та девочка, — процедила мама и посторонилась, давая этой женщине пройти, при этом оттесняя меня от нее.

— Дмитрий! — резкий вскрик Изольды, и она тут же бросилась в объятия опешившего мужчины.

Я даже не поняла, чему удивилась больше — от вмиг преобразившейся надменной и роковой Изольды в плачущую и причитающую женщину, повисшую на шее у своего супруга, или о того мучительного и обжигающего взгляда, которым он наградил мою… маму, возвышаясь над плечом жены.

— Валерия, — тихо выдохнул Дмитрий, что заставило Изольду выпрямиться, резко обернуться и наградить нас с мамой уничижительным взглядом.

Потом она слишком театрально стерла слезинку из глаз и развернулась к Дмитрию, перетягивая всё его внимание к себе. А дальше были произнесены шокирующие нас всех слова:

— Дорогой! Наша девочка не отвечает на звонки и не пришла на встречу со мной! Не могу до нее дозвониться! В комнате ее нет! Руслана… пропала! — и новый приступ наигранного плача раздался в приемной ректора.

Секретарша, сидевшая до этого, словно серая и неприметная мышь, тут же метнулась к графину, стоявшему на другом конце стола, наполнила его водой и предложила его Изольде. Та, содрогаясь и всхлипывая, с трудом сделала пару глоточков и, вернув стакан, снова уткнулась в грудь супругу. А тот отстранил ее и прожег внимательным взглядом.

— Изольда, о чем ты?

— Ты что, не слышал меня?! Наша девочка пропала! Пропала! А что если это… это те… кто выжигают… каналы?.. Как же она будет?..

Но, в отличие от своей жены, мужчина вмиг собрался, достал телефон и начал звонить.

— Прошу, пройдите в мой кабинет, — проговорил Аристарх, молча наблюдавший до этого за нами.

Дмитрий кивнул, провел и, поддерживая свою супругу под локоть, в кабинет, кивнул благодарно ректору. Аристарх подозвал мою маму и меня, быстро сказав, что нам лучше уйти. Но прежде чем мы так и сделали, Дмитрий развернулся и проговорил:

— Алиса, с образованием связи мы разберемся чуть позже.

— Что за связь? Магическая? Девочка образовала ее? — услышала я вопросы Изольды, пока дверь за Дмитрием не закрылась.

— Да, Изольда…

Мама со злостью прожгла рыжую женщину, которая успела бросить последний заинтересованный взгляд на меня, прежде чем скрылась в кабинете ректора. Я снова поежилась. Мама поджала губы и сжала кулаки, но, как обычно не стала мне ничего рассказывать или пояснять, чем обусловлена такая неприязнь между ними. А спрашивать было выше моих сил. Кроме того, она почти сразу же развернулась и покинула приемную. Снова я осталась одна, поэтому решила поспешить в общежитие и проверить комнату Русланы. Вдруг ее мать ошиблась, и девушка просто-напросто задержалась.