– Обязательно было говорить это? хватаю Дэмиена за рукав, когда он спускается по сходням на причал.

– Хм?
– тот поднимает на меня взгляд, в котором не видно ни капли раскаяния.
– Что я - катастрофа, - шиплю.

– Я думал, тебя возмутили слова о том, что ты отправишься в ссылку на родину, - хмыкает Дэмиен.

И тут я понимаю, что именно он пообещал народу и не только, всем нам: что я больше никого не потревожу, если все в конце концов решится в нашу пользу.

Между нами повисает молчание. Дэмиен беззвучно отрывает мои пальцы от своего рукава.

– В конце-концов, Ирвин Торн, - проговаривает мой собеседник, - ты получишь именно то, чего и желал: свою родину. Отмщение, как я понимаю, у тебя уже в кармане.

После этих слов Дэмиен спокойно продолжает путь. Я смотрю на то, как развивается по ветру его кроваво-красный плащ, перехваченный с одного плеча перевязью.

Сегодня он стал адмиралом, причем, можно сказать, что практически без моей помощи. Парень, которого я всегда считал слюнтяем, оказался куда сильнее и благородней меня. В жизни ему выпало не меньше испытаний, но Дэмиен не сломался и прошел их так, что об этом потом будет не стыдно вспомнить.

Раньше я бы не обратил на такие вещи внимания, но теперь...

Слышу, как Дэмиен отдает приказы подчиненным. Корабли должны отправиться как можно скорей.

– Я позабочусь о твоем сыне, - говорю я, спустившись вниз.

Дэмиен на миг переводит на меня взгляд. Я вижу растерянность, а потом мой со-супруг произносит:

– Спасибо.

Так мы и расстаемся.

***

– Как там отец?
– спрашивает Лиам.

С отправления флота прошло уже несколько дней. И все это время я стараюсь быть хорошим родителем. Мне самому смешно это осознавать.

Я даже перестал одеваться, как тиран-император. Боюсь, что вся эта позолота, излучающая холодную власть, может отпугнуть мальчишку.

Я никогда не имел дела с детьми и то и дело теряюсь.

– Ешь, - произношу, указывая взглядом на тарелку.

К счастью, в последние дни потеплело, и мы сидим в наполненном светом зале, двери которого открыты на балкон. Слышно, как в саду под нами поют птицы.

Лиам без энтузиазма ковыряет кушанье и наконец откладывает ложку.

А я думаю о том, что Дэмиен был отличным отцом. И как только это ему удавалось?

Вот как такому, как я, говорить с дочерью?

– Я переживаю, - произносит Лиам.

Откидываюсь на спинку стула и вцепляюсь пальцами в волосы. Я тоже. От Дэмиена уже сутки не было новостей. Я знаю, что буквально вчера они настигли корабли Лайи, и с тех пор в моей голове крутятся сотни мыслей: начиная с той, что могла сделать по неосторожности с моим со-супругом Брин. Она ведь не знает, что Дэмиен зла не принесет, а я прекрасно понимаю, насколько легко запудрить женщине голову, тем более, такой крошечной.

– Но ты же не видел ничего плохого?
– снова смотрю на Лиама.

Мальчишка бледнеет и глядит на улицу.

– Или видел?!
– я прямо-таки наклоняюсь вперед.

Сердце стучит под горлом, и тут Лиам снова оборачивается ко мне. Несколько мгновений мы без слов играем в гляделки. Наконец мальчик сглатывает.

– Видел, - шепчут его бескровные губы.
– Но не про отца.

– М?- наверное мои глаза в этот миг наливаются кровью.

– Про вас... в ту самую ночь, когда разнимал вас с папой в подвале!
– тараторит Лиам и мне становится намного легче. Ну, пусть там уже что-нибудь дурное про меня. Так лучше, правда, лучше.

И теперь наконец понятно, почему Лиам и пары слов не мог выдавить в моем присутствии все это время.

– Про то, кем вы в итоге станете...

Приподнимаю брови, а Лиам ковыряется в тарелке.

– Это правда очень-очень страшно. Жить, когда все потеряешь.

Я понимаю, что у меня из руки выпадает столовый прибор.

– Скажи, малец, я правда такой плохой?

Лиам мотает головой из стороны в сторону.

– Понимаете, судьба не написала заранее. Мы сами строим ее своими поступками. А я просто вижу, что будет одном из вариантов. Это то подсказки, то предостережения. Вы хороший, - вдруг заявляет парень.
– Вот сейчас. Таким и оставайтесь дальше.

Я еще никогда не чувствовал подобного. В груди как будто растекается большое обжигающее теплое пятно.

Никогда не думал, что семья - это так важно, в частности потому, что меня слишком рано лишили моей собственной. Вот этот парень как будто дал мне право сейчас существовать дальше, и я чувствую, что могу наконец кем-то быть настоящим. Я могу защищать не потому, что так надо, а потому что попросту желаю быть рядом. Могу заботиться, делиться важным и сокровенным просто потому, что хочу.