Я думал, что раз получил свой флот, значит, это до старости. Однако, я не уточнял сроков...

На этом мои глаза закрываются.

***

Наконец тьма начинает сереть.

Распахиваю веки, но понимаю, что им что-то мешает, как и рукам, которые укреплены на головой, и, как я чувствую, уже успели порядком затечь.

– Не дергайся, - знакомый голос.

У меня абсолютный музыкальный слух, так что я отлично запоминаю и различаю голоса.

Я не могу поверить в то, что слышу сейчас Вейна.

– Иначе рана...

Затем я чувствую прикосновение к боку. Так больно, что у меня невольно вырывается шипение. Дергаюсь и наконец понимаю, что руки над головой привязаны.

Вот это сразу можно трактовать как явный признак того, что я не у друзей.

– Я же говорил тебе, Дэмиен!

Все разом складывается в единую картину. Они вытащили меня с того самого корабля, и, разбери их тьма, и я не хочу прямо сейчас узнавать, зачем.

Все тело похоже на одну сплошную рану.

– Глаза...
– произношу я.

– Хм, - долетает сбоку.
– Это приказ хозяйки.

– Боишься, что я пойму, где я?

– О, нет, Дэм!
– я чувствую, как кровать сбоку от меня прогибается.
– Вовсе нет. Просто госпожа все еще помнит твой последний фокус.

Ощущаю, что парень поправляет повязку на моих глазах, но так неаккуратно, что между двумя полосами бинта образуется совсем небольшая прогалина - здесь тонкая истрепавшаяся ткань наложена совсем неплотно, и я могу составить картину происходящего.
– И все мы знаем, какими силами наделяет тебя жена. Поэтому лучше тебе походить так, разумеется, пока у нас не будет надежных гарантий насчет того, что чудить ты больше не сумеешь. Руками по той же причине можешь не дергать.

Я давлю в себе импульс поднять голову и посмотреть. Да и, собственно, какая разница, что это - веревка или цепь, результат-то один, я каким-то образом прикреплен к спинке кровати.

Вместо этого я слежу за Вейном, пока он этого не понимает. Похоже мы в каюте корабля, и я раздет донага. А мой знакомый по Жемчужным Островам смешивает что-то в стакане.

"Это точно безопасно?" – хочется спросить мне, но я прекрасно понимаю, что разумнее будет молчать.

Вейн смачивает палочку, обмотанную тряпкой, в растворе и касается моего распоротого бока. Это вызывает боль, но уже не такую жгучую.

– Там еще осталась щепа, - произносит мой приятель, указывая на огромную рану в моем боку.
– Уж извини, я понимаю в знахарстве, но не в хирургии.

Ага, точно! Он же отравитель семьи Линн.

Запрокидываю голову назад - потому что в этот момент не остается возможности

думать. Тело выгибает дугой от новой попытки достать осколок.

– Дать отдышаться?
– слышу над ухом, когда Вейн выкидывает щепку в лоток.

Киваю, чувствуя, что мое дыхание стало тяжелым.

– Ты не откинешься, - радует меня "приятель", - я накачал тебя огромным количеством зелья здоровья. Оно поддерживает регенерацию. Именно поэтому куски дерева доставать так неудобно.

Ну, теперь-то я понимаю, отчего у меня завязаны глаза и сцеплены руки - надеть ошейник, сдерживающий магию, сейчас означает полностью оборвать регенерацию.

Вейн что-то преспокойно помешивает у своего рабочего стола, заставленного

склянками.

– А зелье, снимающее боль, у тебя есть?
– выдыхаю.

– Да, - пожимает плечами Вейн.
– Но помучить тебя - приказ хозяйки. Она хочет, чтобы ты выучил урок, Дэмиен.

С этими словами он снова направляется к кровати. Теперь я вижу в руках Вейна

пинцет.

– А урок состоит в том, что доброта не бесконечна, - отравитель дома Э'Линн касается моей раны.
– А теперь потерпи. Чем дольше мы оставляем это тут, тем хуже для тебя.

Я закусываю губу и снова направляю голову вверх.

Как же больно!

– Любая новая жизнь не дается просто так, - бормочет Вейн, - а только через кровь и страдания.

Вот только мне его странной философии сейчас не хватало! Замечаю, что ноги тоже привязаны - это видимо для того, чтобы я не мог знахаря пнуть. Очень предусмотрительно!

– Зачем я ей?
– выдыхаю.

Вейн на мгновение отрывается от занятия.

– Госпоже Лайе, будь, пожалуйста, корректен.

– Зачем?
– выдыхаю сквозь сжатые зубы.
– Поиздеваться?!

– Дэмиен, ты очень недооцениваешь себя, - вот сейчас на свежую рану ложится исцеляющая повязка, и я снова ощущаю то самое показывающее тепло, которое и привело меня в себя.

– Так поясни, что ты во мне ценишь.

Вейн смеется.

– Глаза.

И тут же все во мне опускается. Проклятый дар, про который я практически позабыл, пока жил вдалеке от Эмбер.